Политика

За успех вполне безнадёжного дела

В одну воду дважды не войти, но поскольку речь идет о родной реке, экологические активисты Междуреченска попытались сделать это в третий раз, упорно настаивая на проведении местного референдума о запрете разработки марганцевого месторождения на Усе.
Инициативная группа горожан из общественного “Комитета по усинскому марганцу” направила в избирательную комиссию Междуреченского городского округа третье по счету ходатайство о проведении референдума в единый день голосования — 18 сентября. В комитете утверждают, что в очередном обращении были учтены все замечания избиркома к двум предыдущим. К формулировке вопроса замечаний не было, поэтому она оставлена без изменений. Вопрос, который предлагается вынести на референдум, звучит так: “Считаете ли Вы необходимым запретить предоставление земельного участка под разработку Усинского марганцевого месторождения, чтобы предотвратить возможную экологическую катастрофу в регионе и не допустить вывоз этого стратегического ресурса для России за рубеж?”
Экологические активисты региона считают авантюрой саму идею строительства комбината по добыче и обогащению марганцевых руд в верховьях Обского бассейна. Рискну предположить, сомнение у них вызывает не столько заявленная компанией “Чек-Су” проектная чистота технологий (она подтверждена экспертами), сколько то, что природоохранные параметры проекта могут и будут действительно соблюдаться при эксплуатации месторождения.
Кузбассовцы слишком умудрены “многия знаниями — многия печалями”, чтобы простодушно поверить в экологическую благодать, каковую будет излучать Усинский ГОК. И дело тут даже не в обещаниях “Чек-Су”. В регионе среди производств горно-металлургического комплекса нет ни одного предприятия, спроектированного и пущенного в строй с конца 70-х годов без заключения экологической экспертизы. Но разве нас окружают пасторальные пейзажи? До лунных, пожалуй, будет поближе. Наверняка в Евразруде до сентября 2010 года, когда в Кондому и Томь через размытую дамбу ушло содержимое хвостохранилища Абагурской аглофабрики, тоже действовала какая-нибудь чрезвычайно наукоемкая экологическая программа. К счастью, отходы обогащения железной руды не так токсичны, как марганец…
Пришлось изрядно “погуглить”, чтобы прояснить вопрос, насколько вообще возможны в России местные экологические референдумы. Вопреки ожиданиям, они случались. Первые прошли на территории Федерации еще при советской власти. По итогам регионального плебисцита в 1989 году был принят десятилетний мораторий на строительство АЭС в Республике Коми. В последующие два года точно так же было остановлено строительство подобных объектов в Воронеже и Челябинске.
Конституция и законодательство постсоветской России признали референдум высшим непосредственным выражением власти народа наравне со свободными выборами. И, разумеется, “выражение власти народа” очень скоро вступило в противоречие с неодобрительным выражением физиономии власти как таковой. Инициаторов экологических плебисцитов (о прокладке транспортных магистралей, размещении ядерных объектов, строительстве портовых терминалов, полигонов по утилизации химвеществ…) стали безбожно “динамить по процедуре” на всех этапах, включая момент признания результатов уже официально состоявшихся референдумов.
Всего в России было инициировано более 30-ти муниципальных и региональных референдумов, но каково число состоявшихся, сказать сложно. Бывало власти внимали протестам общественности и сами “закрывали вопрос”, как это случилось пару лет назад в Красноярском крае с проектом Енисейского ферросплавного завода все той же компании “Чек-Су” или со строительством у нас Крапивинской ГЭС, законсервированной, вернее, заброшенной еще в начале 90-х.
Последние по времени примеры удачного для экологов исхода дела относятся к 2008-му году. Местные референдумы, проведенные в Красночикойском районе Забайкалья и Сасовском районе Рязанской области, поставили крест на планах добычи урана на впадающей в Байкал реке Селенге и на строительстве завода фенолформальдегидных смол.
Что привело к успеху вполне безнадежные дела? Будет повод — а он наверняка будет — расскажем о связанных с ними перипетиях. А пока предлагаю озадачиться вопросом, на который нельзя ответить односложно, как на референдуме, “да” или “нет”. Его можно сформулировать так: в чем смысл “новой индустриализации” России? В том, чтобы было “много чугуна и стали на душу населения в стране”? Или все-таки душа населения не простая расчетная единица?
Александр Денисов Политика 12 Июн 2016 года 2021 Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.