История новокузнецкой полиции. Продолжение
С большой благодарностью скажем, что наше внимание на этот удивительный факт обратил новокузнецкий краевед Игорь Червяков, впервые выступивший с докладом по данной теме на Первой международной научно-практической конференции “Творчество Достоевского и современный культурный процесс”, проходившей в Новокузнецке в сентябре 2017 года. Можно только гордиться тем, что у нас в городе проходят конференции действительно мирового уровня и что есть такие замечательные люди как И.В.Червяков — отнюдь не историк, но своей исследовательской деятельностью действительно заставивший по-новому взглянуть на известные факты о Достоевском.
Возвращаясь к личности И.М. Катанаева, отметим, что к нему можно относиться по-разному, но доброе слово в его адрес из уст Ф.М. Достоевского (точнее, из его писем) дорогого стоит. Так что воздадим должное хлебосольности кузнецкого исправника и вспомним других не менее, а, быть может, даже более славных его собратьев по профессии, возглавлявших уездную (читай — областную) полицию. И в этой плеяде среди первых нельзя не вспомнить представителя славной кузнецкой фамилии Годлевских — капитан-исправника Осипа Дмитриевича Годлевского (1782 — 1791). Это его дети Пётр, Осип и Иван станут офицерами, участниками Отечественной войны 1812 года, а двое старших — и Бородинского сражения. Это его сын Кирилл Осипович Годлевский покроет себя неувядаемой славой во время кровопролитных кавказских войн, дослужившись до генерал-майора, украсив свою грудь орденом Святого Георгия 4-й степени и многими другими наградами, а будучи в отставке вернётся домой, чтобы быть погребённым на родной кузнецкой земле (первый и единственный кузнецкий генерал, похороненный в городе). Это его отец стал одним из первых кузнецких меценатов, вкладывая немалые личные средства на храмовое строительство: возведение каменной Одигитриевской церкви — и его заслуга (поляки Годлевские, оказавшись в Кузнецке ещё в середине XVII века, очень быстро и жадно впитывали в себя русскую культуру и почти сразу приняли православие). И сам Осип Дмитриевич оставил по себе добрую память как рачительный и справедливый управитель. Кстати, сохранились документы с чёткой решительной подписью Осипа Годлевского. Как и любой вестник из далёкого кузнецкого прошлого ныне — это большой раритет. Для кузнечанина, получившего домашнее воспитание, О.Д. Годлевский был блестяще образован и несомненно являл собой весьма заметную фигуру среди немногочисленной кузнецкой интеллигенции. Но самым выдающимся интеллектуалом среди кузнецких исправников этого периода следует признать Григория Ивановича Спасского (1783 — 1864) — знаменитого исследователя и просветителя Сибири, историка, членакорреспондента Петербургской академии наук. На этом посту губернский секретарь Г.И. Спасский был недолго — меньше полутора лет (с сентября 1807 по январь 1809 гг.), но успел собрать богатый языковой материал сибирских народов, составивший основу одного из его ранних словарей. В 1822 — 1823 годах должность кузнецкого земского исправника занимал другой незаурядный человек — Иван Дмитриевич Асташев (1796 — 1869), в скором будущем пионер сибирской золотопромышленности, один из самых известных деятелей в этой области, добившийся потрясающих результатов на этом поприще (достаточно сказать, что только за пятилетие с 1840 по 1845 гг. на приисках Асташева добыли более трёхсот пудов золота). В дальнейшем основанные им компании действовали на юге современной Кемеровской области вплоть до революции.
Однако для всех этих выдающихся и не очень людей (таких как Степан Фёдорович Квитницкий, Никифор Михайлович Сильницкий, Прокопий Семёнович Калачёв, Тихон Никитич Фёдоров, Николай Прокофьевич Бутыркин и многих др.) служба кузнецким исправником была лишь недолгим эпизодом в их служебной карьере. Заслуга, если можно так выразиться, Ивана Катанаева состоит в том, что он, заняв эту должность почти на четверть века (вплоть до 1863 года), придал ей основательность, авторитет и уважение.
На низовом уровне полицейские функции фактически выполняла кузнецкая городовая казачья команда во главе с пятидесятником (на протяжении многих лет эту должность занимали представители клана Антоновых), в подчинении которого находилось до пяти урядников и несколько десятков рядовых казаков. Среди них по-прежнему можно было встретить потомков первых кузнецких казаков XVII века: Бызовых, Мархининых, Черкасовых, Мусохрановых и др.
Между тем наступала новая эпоха — эпоха царя-реформатора Александра II. 12 июня 1867 года на Томскую губернию наконец-то были распространены “Временные правила об устройстве полиции”, утверждённые императором ещё пять лет назад. Согласно этим “правилам” происходило слияние городской и земской (сельской) полиции. Должность городничего упразднялась, и создавалось окружное (в то время Сибирь делилась уже не на уезды, а на округа) полицейское управление во главе с исправником. Оптимизация, как сейчас бы назвали данное мероприятие, преследовало вполне утилитарные цели: сокращение финансовых расходов на содержание двух аппаратов. Теперь окружной исправник занимался охраной порядка и сыском и на территории уезда, и на территории города. С 1 января следующего 1868 года “временные правила” вступили в силу. Как это зачастую бывает, “временное” оказалось постоянным: с небольшими изменениями данный закон действовал вплоть до поворотного 1917 года.
Конечно, управление столь обширным регионом, каковым являлся Кузнецкий округ (уезд), даже вместе с помощником было бы невозможно, если бы не деление его территории на отдельные полицейские участки (станы), располагавшиеся в наиболее крупных населённых пунктах. Стан возглавлял становый пристав (всего их было 3), который, в свою очередь, делился на несколько участков (от 3 до 5) во главе с урядниками. В разные годы количество участков менялось в зависимости от оперативной обстановки. Первым кузнецким окружным исправником стал коллежский секретарь Василий Евграфович Тюшев: его родственники впоследствии ещё долго будут проживать в Кузнецке, специализируясь всё больше на учительском и духовном поприще. Особо стоит обратить внимание на помощника исправника: коллежский регистратор Михаил Григорьевич Пепеляев был родом из простых солдатских детей, но ум и природные способности позволили ему сделать блестящую карьеру. После Кузнецка он дослужился до главного полицейского чина в Томском округе, а впоследствии стал советником Томского губернского правления. Но нам он интересен всё же своими внуками: дети его сына Николая, кстати, генерал-лейтенанта — Виктор и Анатолий стали, пожалуй, одними из самых видных деятелей белогвардейского движения в Сибири. Старший Виктор Николаевич Пепеляев пошёл по управленческой стезе, возглавляя различные сибирские белогвардейские правительства вплоть до колчаковского, окончив свой век вместе с адмиралом. Анатолий Николаевич руководил крупными воинскими соединениями, дослужившись до генерал-лейтенанта, пытаясь вести антисоветскую вооружённую борьбу вплоть до 1923 года в снегах Якутии. Был осуждён, отбыл срок и даже вышел на свободу, но в 1937 году вновь был арестован и вскоре, как когда-то старший брат, расстрелян по решению тройки НКВД (реабилитирован в 1989 году).
Ещё один в высшей степени заслуживающий внимания потомков помощник кузнецкого исправника — Дмитрий Алексеевич Поникаровский (родился в 1840 году), пройдя долгую полицейскую карьеру, в октябре 1899 года был назначен на службу в Кузнецк. Этот город не был чужд Поникаровскому: состоя членом Алтайского подотдела Русского географического общества, этот краеведполицейский не раз здесь бывал, скрупулёзно собирал данные по истории и географии Кузнецка, изыскивал следы пребывания здесь Ф.М. Достоевского и даже сделал фотоснимки весной 1899 года алтаря Одигитриевской церкви, где венчался великий писатель, и домик мещанина Вагина, в котором Достоевский останавливался во время своих приездов в Кузнецк (этот дом сгорел в 1920 году, а известный сейчас как Дом-музей Ф.М. Достоевского на одноимённой улице в Новокузнецке всё же больше связан с его будущей женой Марией Дмитриевной Исаевой. Ныне эти фотографии — о чудо! — сохранились и стали самыми старыми фотоснимками, где запечатлены памятные места пребывания корифея мировой литературы в нашем городе. Кроме того, Д.А. Поникаровский написал обширное “Историко-географическо-статистическое описание города Кузнецка Томской губернии”, которое и сегодня, после обнаружения его в архивах страны, является ценным источником по разным областям жизни дореволюционного Кузнецка. Поникаровский, что тоже удивительно, активно печатался в сибирской прессе, зачастую с критическими заметками о существующем порядке вещей. В Кузнецке Дмитрий Алексеевич прослужил до сентября 1904 года, когда был окончательно отправлен в отставку на пенсию и переехал в Барнаул. Интересно, что во время его кузнецкой службы его дочери активно участвовали в работе местного драмкружка, играя в различных пьесах на местных подмостках.
Продолжая разговор о примечательных помощниках полицейских исправников, нельзя не упомянуть и предшественника Д.А. Поникаровского на этом посту титулярного советника Александра Александровича Ващенко. 3 марта 1899 года в день его отъезда из города (Ващенко переводили на службу в Якутию) в его честь в Общественном собрании Кузнецка был дан прощальный обед. Как говорили современники, Ващенко снискал к себе искреннее уважение и расположение всего населения г. Кузнецка. Бывший теперь уже помощник исправника от души поблагодарил провожавших и даже прослезился, что никого не удивило: этот чрезвычайно работоспособный чиновник (“работал неустанно за двоих, а иногда и за троих”), зарекомендовавший себя безупречно честным и обладавший удивительной способностью никогда ни с кем не ссориться, был человеком чувственным и мягким. Интересное наблюдение о Ващенко оставил Валентин Фёдорович Булгаков, лично знавший Александра Александровича. “Близкими приятельницами моей матери, — пишет В.Ф. Булгаков, — были сестры Эмилия и Глафира Марковны Гудович, перезрелые девицы, дочери торговца, жившие дома за два от нас по нашей Соборной улице. Эмилия, черноокая, бледная красавица, была певицей. Мы детьми любили в своей компании передразнивать Эмилию, как она, закатив очи и аккомпанируя сама себе на гитаре, пронзительным сопрано выводила: “Очи чёрные, очи страстные”. Это был её любимый романс. Судьба Эмилии была неожиданная. Её, еврейку, взял себе в жёны совершенно русский помощник кузнецкого уездного исправника Ващенко. Сам он понравился кому-то из томских губернаторов и был повышен на исправника, а потом шагнул ещё выше и сделался ни более ни менее как якутским вице-губернатором. Таким образом и Эмилия Марковна превратилась в важную губернскую (якутскую, впрочем) даму и вице-губернаторшу. Не знаю, певала ли она еще в далёком холодном Якутске “Очи чёрные, очи страстные”.
Иногда на посту помощника вновь, как в старые времена, промелькивали “немцы”: так, в 1893 — 1894 годах в Кузнецке служил Отто Юльевич фон Дитмар. Бывали и представители с явно “польскими корнями”: Яков Викентьевич Остржинский (исправник в 1895 — 1898 годы), его сменил Александр Александрович Зеленский (1899 — 1901), а несколько позднее нёс службу Иван Николаевич Донорский (1908 — 1909).
Но основные полицейские кадры (на уровне исправника) составляли русские фамилии: Михаил Иванович Казанцев (исправник с сер. 1870-х гг. до 1883 г.), женатый, кстати, на сводной старшей сестре В.Ф. Булгакова — Агриппине Фёдоровне, Аполлон Калистратович Поршенников (1883-1884), Матвей Евгеньевич Окороков (1885-1889), Александр Дмитриевич Ляпустин (1890 — 1892), Фёдор Панфилович Лучшев (1893 — 1894), Николай Николаевич Халтурин (1906 — 1907), Павел Петрович Гонилов (1910), Илья Васильевич Поляков (1911), Иван Иванович Загарин (1911 — 1916).
Последнему из этого списка — И.И. Загарину пришлось участвовать в одном драматическом событии, разразившемся в Кузнецке в момент призыва мобилизованных в связи с объявлением начала войны с Германией в июле 1914 года. В считанные дни в городе скопилось до двух тысяч призванных запасных нижних чинов (при общем населении Кузнецка на тот момент в три с небольшим тысячи жителей). Руководство города приняло решение на время проведения мобилизации запретить в городе продажу спиртного. Тогда же ночью на территорию винного склада (ныне ликёро-водочный завод) из магазинов было вывезено всё спиртное. На утро мобилизованные в поисках водки отправились громить магазины, а затем и склад. Общая обстановка накалялась. Тогда же толпа окружила воинского начальника и потребовала от него выплату пособия мобилизованным. Другая часть возбуждённых ополченцев отправилась на крепостную гору с намерением открыть тюрьму. Ивану Загарину пришлось срочно собирать оставшихся полицейских (часть испугалась и отсиживалась по домам) и решительным рейдом пресекать безобразия. Но удалось это лишь частично. Склад спасти уже не представлялось возможным: сотни пьяных превратили город в ад, из опрокинутых чанов на складе и разбитых бутылей водка текла рекой — в прямом смысле этого слова: вытекая в Картасский ручей, водочные ручейки сливались в общий поток, и местные гуси, испробовав этой “водицы”, пьяные валялись вдоль его берегов.
Между тем события принимали всё более угрожающий характер. Открытое неповиновение полицейским чинам превратилось в их массовое избиение. Пришлось применять на поражение огнестрельное оружие. Недалеко от дома Сычёвых (на берегу Иванцевки, протоки реки Томи) по городовому Ивану Васькину было произведено несколько выстрелов. Тот ответил. Завязалась перестрелка, в ходе которой один из нападавших был убит. В другом месте на урядника Ястремского было совершено нападение толпы, полицейского сильно избили. Стражник Иван Бедарев получил удар кирпичом по голове и в бессознательном состоянии был доставлен в местную лечебницу. Был момент, когда жизнь самого И.И. Загарина висела на волоске. Под натиском толпы, отстреливаясь, исправник спрятался в магазине Ермолаева, готовясь к самому худшему. Но толпа не решилась по одному штурмовать дом с вооружённым человеком. С огромным трудом в конце концов удалось восстановить относительное спокойствие, в том числе пустив слух, что из Томска идут на подавление бунта регулярные части. После успокоения города и отправки в части мобилизованных Загарин представил всех отличившихся полицейских чинов к наградам. Для самых действенных своих помощников — салаирского полицейского пристава Порфирия Антонова и секретаря полицейского управления Белопольского — Загарин истребовал орден Св.Станислава 3-й степени, для пристава первого стана Александра Путёного и надзирателя Запевалова (который, к слову, в народе за характерный внешний вид получил прозвище “губошлёп”) — повышение в чине, урядник Зотов, стражник Бедарев и городовой Васькин получили серебряные часы. Лечение Ястремского оплатила казна. Сам Иван Иванович Загарин через два года после этих событий пошёл на повышение — занял место уездного исправника в губернском центре.
Конечно, невозможно охватить все даже крупные события, связанные с деятельностью кузнецких полицейских чинов этого времени. Ограничимся лишь некоторыми цифрами. В 1915 году бюджет города составлял 15443 рубля. Основные доходы поступали с городских имуществ и оброчных статей (7676 рублей), а также с недвижимых имуществ (1840 рублей). Расходы шли на содержание самого городского самоуправления (3179 рублей), пожарной команды (2523 рубля) и полиции (1734 рубля). Как видим, содержание полиции особо не обременяло городской бюджет и составляло лишь немногим более десятой его части.
К началу революционного 1917 года Кузнецкое уездное полицейское управление размещалось на правах аренды на первом этаже двухэтажного деревянного дома купца П.С. Тытыякова на берегу Иванцевской протоки в районе Подкамня, руководитель — уездный исправник Николай Липский проживал с семьёй на втором этаже этого же дома.
Февральская революция, сокрушив монархию, не могла оставить в прежнем виде и органы правопорядка, бывшие на службе самодержавия. Полиция упразднялась, для защиты свободы, демократии и революционного правопорядка впервые в российской истории создавалась милиция. По первоначальному замыслу милиция должна была формироваться из самих граждан и подчиняться местным (муниципальным и сельским) органам власти.
В Кузнецке после получения известий о событиях в Петрограде вечером 4 марта 1917 года был избран новый орган управления переходного периода — Кузнецкий объединённый комитет общественных организаций. Однако вся полнота власти должна была принадлежать так называемому Народному собранию — общеуездному съезду, делегаты на который впервые в своей истории выбирались на демократических началах. Первое Кузнецкое уездное народное собрание проходило с 9 по 15 апреля 1917 года. Собрание в ходе работы рассмотрело ряд ключевых административных и хозяйственных вопросов жизни уезда. Ещё 26 марта приказом Томского губернского комиссариата (орган Временного правительства вместо прежнего губернского управления) были уволены со службы кузнецкий уездный исправник Н. Липский и его помощник. 13 апреля народное собрание постановило изъять все дела у исправника и выслать его в губернский центр. Новый орган власти — Исполнительный комитет Кузнецкого уездного народного собрания — брал на себя их функции и подчинял себе создаваемую вместо упразднённой полиции уездную милицию, которую ещё предстояло сформировать. В комитет из числа депутатов было выбрано 7 человек. Председателем единогласно избрали В.А. Шабалина.
Пётр Лизогуб, историк. (Окончание следует.)
