Общество

День, когда мы простились с детством

Иван Иванович РОГИНЦЕВ — участник Великой Отечественной войны. Он прошел фронтовыми дорогами от Нарвских ворот до Бранденбургских, участвовал в прорыве и снятии блокады Ленинграда, штурмовал Берлин. Как победитель он поставил свою подпись на Рейхстаге. Иван Иванович командовал батареей “Андрюш” — прообраз установки “Катюша”, но мощнее. Ветеран награжден орденами Красной Звезды и Отечественной войны II степени, медалями “За боевые заслуги”, “За оборону Ленинграда”, “За освобождение Варшавы”, “За взятие Берлина”, “За победу над Германией”, в 2014 году — Орденом святого Александра Невского. Сегодня он вспоминает о первом дне войны.

047_17_2019.jpg

Четырнадцатого июня 1941 года в городской газете “Большевистская сталь”, как и в главных газетах страны “Правда” и “Известия”, появились сообщения, опровергающие сведения о том, что германские войска сосредотачиваются на западной границе Советского Союза. В опубликованном сообщении ТАСС, излагалась позиция руководства СССР в отношении Германии. В нем утверждалось, что “СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными, а также слухи о намерениях Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы”. И далее все общество призывалось к спокойствию. 
До этого “опровержения” в кинотеатрах шли патриотические фильмы о силе и мощи нашего советского оружия, о боеспособности и храбрости наших солдат и всей Красной армии в целом, которая может разгромить любого врага. А фильмами, такими как “Если завтра война”, “Три танкиста”, и песнями “Марш танкистов” (“И добили — песня в том порука — всех врагов в атаке огневой три танкиста…”) или “Каховка” (“Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути…”) успокаивали граждан и воодушевляли на подвиг в случае войны. Особенное чувство гордости за нашу Родину вызывало строительство впервые в мире социализма, и в дальнейшем планы на строительство коммунизма. 
Как эти чувства будоражили нас, молодых… Первая половина 41-го года. Мне еще нет 18 лет. Я с трепетом в душе смотрел на демобилизованных солдат, отслуживших свой срок в Красной армии. Я им завидовал: их выправке, обмундированию, ладно подогнанному и красиво сидящему на каждом. А кожаные ремни и портупеи со скрипом вызывали восхищение. При виде такого бойца, мальчишеские юные сердца колотились от восторга и появлялось великое желание: скорей бы нам стать такими же, скорей бы попасть в эту кипучую армейскую жизнь, скорей бы взять в руки настоящее оружие! 
И это время наступило быстрее, чем мы этого желали. 22 июня 1941 года. В тот воскресный день мы, три друга: я, Вася Усольцев и Миша Котельников (учились вместе с 4-го по 8-й класс), заранее договорились провести на Водной. Парк “Водный” тогда располагался на берегу Кондомы под горой Соколиной в районе теперешней аглофабрики. Там на просторной площадке было множество спортивных сооружений, в том числе парашютная вышка и плавательнокупальные бассейны, летние временные торговые точки. 
Ранним утром ребята пришли ко мне в дом, наша семья жила в Точилино на улице Овражной. Мы обсудили маршрут, как будем добираться до парка. Тогда, кроме собственных ног, другого “транспорта” не было, особенно в том направлении через высоченную с каменной вершиной Соколуху. Выбрав маршрут, мы отправились по каменному пути. Проходя по улице Горной, мы увидели толпу людей с тревожными напряженными лицами, они слушали приемник, установленный у раскрытого окна. Мы узнали голос министра иностранных дел СССР Вячеслава Михайловича Молотова, но из нескольких последних фраз не поняли, о чем идет речь. А потом раздался знакомый, завораживающий голос народного глашатая Юрия Левитана: “Внимание, говорит Москва. Передаем важное правительственное сообщение. Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня, в 4 часа утра, без всякого объявления войны германские вооруженные силы атаковали границы Советского Союза. Началась Великая Отечественная война советского народа против немецко-фашистских захватчиков. Наше дело правое…” Не дослушав сообщение, мы, возбужденные, размахивая руками, побежали на улицу Редаково и с громкими возгласами ворвались в дом Васи Усольцева. В центре комнаты сидел его отец и чинил сапоги. Увидев нас, он удивился и спросил: “Что с вами? Что произошло?” Мы наперебой, радостными голосами выпалили: “Началась война! С Германией! Сейчас только сообщили! Сначала Молотов, потом Левитан!” — “Чему вы радуетесь? — сразу помрачнев, спросил нас Васин отец. — Это же страшная трагедия”. — “Какая трагедия? — возмутились мы. — Да наша Красная армия разобьет немцев одним махом за неделю, максимум за месяц. А нам даже не придется повоевать!” — “Еще как придется, — тяжело вздохнул мужчина. — Я воевал с немцами в Первую мировую и знаю, какие они жестокие и беспощадные, да и вояки будь здоров! А война будет долгая, и вам достанется хлебнуть горького до слез. Так что не хорохорьтесь и уймитесь. Навоюетесь. Да и вернетесь ли живыми с войны?” 
Нас слова отца друга не убедили, и мы в приподнятом настроении отправились на Водную. День 22 июня был солнечным, ярким, теплым. На улицах города нам встречались компании молодежи с разнаряженными парнями и девушками, гуляющие улыбающиеся пары, резвящиеся дети. Слышались музыка, песни, смех. Люди еще не знали, что началась война. Говорят, по древнему поверью, такое всенародное ликование, всеобщая радость происходят перед большой бедой. 
Когда под вечер мы возвращались домой, то вместо веселых компаний увидели мрачные группы людей, которые с плачем и причитанием уже провожали своих близких на фронт. В этот же день оперативно были разнесены повестки и первые призывники отправлялись на войну. В этот день мы простились с детством. 
Слова отца нашего друга оказались почти пророческими. Его сын Вася Усольцев погиб в 1942 году под Ленинградом. Миша Котельников вернулся с фронта весь израненный и вскоре умер. Каждый третий из защитников своей страны погиб. Я прошел большую военную дорогу от Ленинграда до Берлина. Считаю, что остался жив благодаря моей маме. Она родила меня “в рубашке”, а это понадежнее брони, хотя меня могли убить десятки раз. 
С того черного дня, 22 июня 1941 года, прошло 78 лет, мне уже 95, но я помню его до мельчайших подробностей. 
admin Общество 21 Июн 2019 года 299 Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.