Непропадающее желание
У Александра Попова, как у всех художников, стены мастерской увешаны холстами, большинство из которых я помню, поскольку с Сашей мы знакомы много лет и не однажды доводилось бывать у него в гостях, а картины как выросшие дети, задержавшиеся в родительском доме. Попов пишет, не задумываясь, о направлениях и течениях. Но я спрашиваю:
-Вот ты подходишь к холсту, что ты хочешь сделать?
— Живопись, — коротко отвечает он на мой, возможно, не очень оригинальный вопрос.
Разумеется, все течения и направления изучал в училище, и специальной литературы много читал и альбомы смотрит, и на выставках больших старается бывать. Совсем недавно с Николаем Ротко съездил в Красноярск, где посмотрел выставку Академии художеств и нафотографировал произведения членкоров и академиков, которые и показал мне на компьютере. Среди этих работ и несколько холстов Николая Ротко, одного из немногих, показавших беспредметную живопись. В основном на выставках был представлен реализм.
В начале своей творческой деятельности Александр много писал реалистических этюдов, живых и трепетных. Он и сейчас не относится к реализму свысока, кстати, считает, что до сих пор пишет в этом классическом направлении. Но вот московский искусствовед, Сашин однофамилец, еще лет десять назад определил его творчество как русский экспрессионизм. Не путайте с импрессионизмом.
Течение это возникло на рубеже XIX — XX веков в Германии и Австрии. Это такое направление, когда в картине эмоциональное состояние автора довлеет над действительностью, когда эмоции зашкаливают. Линии угловатые, искаженные, мазки грубые, быстрые. Цвет насыщенный. Часто красный со всеми оттенками.
Примерно так теоретики определяют это направление, родоначальником которого называют Эдварда Мунка и его картину “Крик”. Да и содержание, настроение в работе предполагается драматичное, почти трагическое.
Все это действительно похоже на почерк Попова. И красного цвета много. А мазки еще и пастозные. И драматизма в его холстах, почти беспредметных, нередко с малым количеством узнаваемых вещей и образов всегда достаточно. А если в содержании произведения - праздник, то все равно угадывается какая-то сложная драматургия, в радости праздника всегда скрытая тревога.
Живопись Александра Попова в свое время высоко оценили опытные искусствоведы москвичи Александр Морозов и Сергей Попов, омич Владимир Чирков.
Владимир Федорович Чирков в приватной беседе со мной говорил, что Попов, по его мнению, художник большой, живописец мощного нутра, языческой силы. И еще добавил, что не обласканный он у нас, обделенный вниманием критиков. Насколько я знаю, первой среди местных искусствоведов признала талант Попова Валентина Откидач, а затем и Татьяна Высоцкая и Лариса Данилова стали отмечать его как незаурядного художника. И уже этим летом на конкурсной городской выставке, где Лариса Данилова была в жюри не последним экспертом, Александр Попов занял первое место. Сам Александр не очень уверен, что получил бы пальму первенства, если бы все художники захотели участвовать в этом состязании. Условия конкурса были несколько странные. Победители, получив премию в денежном исчислении, должны были картину отдать. Получается, что у них работы купили. Такие условия предложило управление культуры, а художникам пришлось согласиться. В конце концов очереди за предметами изобразительного искусства у нас не наблюдается. Все три победивших экспоната с выставки попали в коллекцию к 400-летию города. Поскольку пейзаж Попова - не веселенькая картинка к юбилею, а серьезное художественное произведение, есть надежда, что попадет он не на подарок, а в художественный музей.
Как бы то ни было, есть повод порадоваться за Попова. Даже при том, что третью часть суммы у него высчитали (налог), он заплатил половину долга за мастерскую (почти у всех художников долги за мастерские), он купил краски и несколько холстов (немыслимые цены на то и другое). Два из них (два тридцать на метр семьдесят) наполовину готовые произведения. Несколько лет назад Александр начал ездить в Горный Алтай. Естественно, был очарован им. И все его произведения последних лет, большие и маленькие, на холсте маслом и на бумаге гуашью передают его впечатление от этого удивительного края. Произведения чаще абстрактные, где главное — цвет, яркий, брызжущий, переходящий из одного тона в другой. Цветовая симфония. Многие из них уже были на выставках, в частности, в Омске, многих у него уже давно нет. На больших, еще не оконченных холстах, среди разноцветных пятен угадываются головы лошадей. Говорят, пол-работы не показывают и уж рассказывать о недописанном холсте пустой номер да и не принято. Скажу лишь, что они яркие, экспрессивные, драматичные, короче, поповские.
Уверена, что обе они займут достойное место на любой выставке и, может, даже принесут новый успех автору. Но ведь главное не успех, а чтобы желание сделать хорошую живопись всегда сбывалось.