Наш маленький Гансик

Гансика (кто-то пытался звать его Умкой, но это глупое “медвежье” имя было отвергнуто) принесли совсем маленьким. Он тыкался мордочкой в молоко и пронзительно пищал.

На крик сбежались наши кошки. Ласковый Сынок немедленно лизнул малыша. Но ничем не мог помочь.

А вот за Маню мы побаивались. Она строго рычит на дверь, за которой каждое утро с криком спускается соседская девочка и каждый вечер поднимается назад.

Мане, как и нам, непонятно, зачем она кричит. Так она рычала и на своих котят, когда, устав, сбегала из коробки поваляться на хозяйских ногах.

Но у Мани давно не было котят.

И все же мы были поражены, когда она засуетилась вокруг Гансика. Котенок тыкался мордой в теплый живот новоприобретенной матери, искал сосок и месил Манин живот лапками.

Мы радовались. И думали, что у Мани начнет вырабатываться молоко - так бывает. Но, увы, молока у нашей Мани не было. Гансик теребил до красноты пустой сосок. Маня урчала от боли, но терпела.

Надо было что-то делать.

И тогда мы извлекли из дальнего ящика завалявшуюся там пипетку. Подогрели коровье молоко.

Гансик схватил пипетку розовым ртом.

Получилось не сразу. Пару раз он захлебывался, кашлял. Но потом дело пошло.

Он за несколько минут опустошал содержимое пипетки, жадно ловя её лапками с остренькими уже коготками.

После второй порции лапки обвисали.

После третьей обвисал и сам Гансик, задремывая прямо на руках.

Вот тогда мы укладывали его на теплый Манин живот. Гансик сонно находил сосок. Маня мурлыкала и когтила воздух.

Так мы и росли, пока Гансик не научился лакать из миски.