Скрытый дар 1
1
Экспедитор Сыроежкин всегда чувствовал в себе глубоко скрытый дар оратора. В грёзах, которым он предавался, трясясь в кабине мебельного фургона, он так ярко представлял себе, как он заставляет слушателей внимать его страстным и образным речам. На предложение водителя Васькина заехать в придорожное кафе Сыроежкин с закрытыми глазами обычно отвечал: . В ответ Васькин хмыкал и тормозил автофургон у какой-нибудь забегаловки.
Но скрытый дар оратора не давал покоя Сыроежкину ни днём, ни ночью. На каждом собрании коллектива Сыроежкин подавал записку в президиум с просьбой дать ему слово. Но слова не давали. И не потому, что не хотели слушать Сыроежкина, а просто потому, что подводили черту под выступающими. И эта черта по непонятным для Сыроежкина причинам подводилась почему-то над ним. Скрытый дар оратора подсказывал ему, что его выступление должно быть не в начале и даже не в середине собрания, а именно в конце. Оно должно достигнуть кульминации и её волной захлестнуть, смыть ошеломлённую аудиторию. Поэтому Сыроежкин на собраниях нервно ёрзал по стулу, жулькая во влажных ладонях записку и выбирая подходящий момент, чтобы передать её по рядам.
И вот свершилось. , — уныло изрёк председательствующий. Сыроежкин не спеша и с достоинством проследовал к трибуне. Но подходя к покрытому красным столу президиума, он почувствовал, что его ноги враз стали ватными, и он с трудом их переставляет. Небрежно лежащий на полу шнур от микрофона стал для Сыроежкина непреодолимой преградой. Сыроежкин, конечно же, запнулся, микрофон с грохотом свалился с трибуны.
Собрание, обрадованное хоть каким-то разнообразием в скучно текущем времяпровождении, разом загалдело. Тут же нашлось немало добровольных помощников, пытавшихся установить обратно злополучный микрофон, который ну никак не хотел устанавливаться. Не переставая звенел колокольчик председателя собрания Серёжкина.
— Ладно, валяй так, без техники, — закричали с задних рядов.
— Действительно, давайте так, Иннокентий Павлович,- подбодрил Сыроежкина Серёжкин.
Сыроежкин обвёл коллег долгим и тяжёлым взглядом. .
Дар оратора окончательно созрел, он, как налившийся плод, оттягивал ветку, готовый сорваться. Сыроежкин набрал побольше воздуху, но вместо членораздельных звуков из его гортани выпорхнуло нечто среднее между бульканьем кофеварки и куриным квохтаньем. Сидевшая в первом ряду Зиночка Давиденко прыснула и закрыла лицо ладошкой.
Сыроежкин долго прокашливался. Прокашливаясь, достал из брючного кармана клетчатый платок и громко высморкался. Потом не спеша и с достоинством сложил его и стал заталкивать обратно в карман. Но платок всё никак не попадал туда, и Сыроежкин бросил это занятие. Платок был как бы ни к чему в руках оратора — Сыроежкин это прекрасно понимал, наблюдая себя как бы со стороны — и он стал медленно и с достоинством протирать очки, которые действительно запотели. Сыроежкину даже показалось, что они не только запотели, но и покрылись изморозью. Держа очки на вытянутой руки, он посмотрел сквозь них в зал.
— Чего тянешь? — визгливо подала голос нормировщица Зеленчукова.
Продолжение следует
Александр Замогильнов
