Сантехник Палыч

Когда-то Палыч работал в шахте, то ли машинистом электровоза, то ли шахтовым электрослесарем. По льготному стажу пошёл на заслуженную пенсию. На тот текущий момент он работал в поселковой больнице многостаночником. То бишь числился сантехником, а выполнял много разных обязанностей, где там снег почистить с крыши, где крышу подлатать, где какую доску прибить, в общем, на все руки мастер. И вроде ругают его, мол, делает всё тяп-ляп. Но без него никак. Во-первых, он берётся за любое порученное дело, во-вторых не требует дополнительной оплаты (ну только если пятьдесят граммов спиртика). А ещё, что важно, живёт при больнице, в маленьком домике, в бывшей конюшне. Из подручных средств Палыч провёл ремонт, электрификацию произвёл и подвёл все необходимые коммуникации. Так сказать, произвёл нежилое помещение в жилое. Домишко совсем маленький, в одну комнату, и выглядел довольно забавно. Домик дядюшки Тыквы, окрестил его травматолог Паша.
Палыч был невысок, неприметной внешности, коренастого сложения. Ещё Палыч часто женился, у него было несколько жён, которые циркулировали по посёлку. Вот поживёт тётка у Палыча какое-то время и всё — развод. А у Палыча центральный кореш — водитель кобылы. Смотришь, опять телега, гружёная скарбом, поехала от домика дядюшки Тыквы. Значит, скоро другая жена въедет на совместное проживание. Палыч один не жил. И был Палыч настоящим подарком для больницы, навроде аварийной службы. Где канализацию забило, где что побежало или замкнуло, он в шаговой доступности все двадцать четыре часа, включая выходные и праздники. И нужно сказать справедливости ради, хоть Палыч редко бывал трезвым, но и допьяна не напивался, а был всегда в строю, на страже. И если что где случалось, без Палыча не обходилось. Копал экскаватор траншею возле больничной столовой и отрыл какой-то кабель. Палыч тут как тут, принёс индикатор по типу отвёртки и сказал, что вмиг узнает, под напряжением кабель или нет. Кабель оказался высоковольтным. Коротнуло так, что отвёртка обратилась в жидкое и частично газообразное состояние, у Палыча сдуло брови с лица, так ничего, принял соточку антидепрессанта, и инцидент исчерпан. То он с крыши трёхэтажной больницы в сугроб упал и тоже ничего, видать на небесах были на Палыча свои планы. Зато у Палыча всегда можно спросить любую шалагушку в хозяйство, будь то болт, гайка или прокладка для крана. Палыч всегда поможет и, кстати, безвозмездно.
В то время строила больница два двухквартирных дома для врачей. Все поселковые промпредприятия помогали кто чем. Жилья на посёлке нет, а врачи нужны, и я курировал эту стройку. Морока была, всё Христа ради, по кусочкам собирали. Два прекрасных дома из бруса — таки подарок судьбы. Но вот беда, на посёлке воды не хватало, а дома стояли на горе, выше больницы, и насосы не давали нужного давления. Перемерзло отопление, нет циркуляции, только первые морозы начались. А отогревают трубы следующим образом: один конец кабеля от сварочного аппарата цепляют в самом начале труб у котельной, а второй протягивают в дом и цепляют за батарею в крайнем доме. Вот этим-то мы и занялись с Палычем. Поскольку Палыч выступал в роли эксперта по отогреванию теплотрассы, мне отводилась роль раздувать щёки и говорить: — «Да-с». Палыч пошёл к котельной и присоединил конец кабеля к трубе. Затем попросил плотника Худойкина через пять минут включить сварочный, а сам побежал в дом, где я его ждал, дабы присоединить другой конец кабеля к батарее. Но, со слов Палыча, на пути к дому, он повстречал куму и поболтал с ней немного. Плотник Худойкин честно выждал восемь минут и врубил сварочный, Сотовые телефоны, в те далекие времена были ещё не в ходу. Я курил, пока Палыч копошился в другой комнате. Вдруг я услышал сдавленный стон и падение тела. Когда я заскочил в комнату, Палыч лежал на спине с выпученными глазами, одной рукой он держал оголённый кабель, другой вцепился в батарею, при этом правая нога у него судорожно дёргалась. Секунды хватило, чтобы понять, что Палыч стал участком электрической цепи. Я кинулся было к нему, но понял, что тоже могу включиться в эту цепь. У стены стояла угольная лопата. Изо всех сил я шарахнут по кабелю этой лопатой и вырвал его из руки Палыча с участками кожи. Оттащив его волоком подальше от кабеля, я понял, что случилось страшное. Палыч не подавал признаков жизни. Я шарахнул его кулаком по грудине и начал укладывать его для дыхания «рот в рот». Но Палыч захрипел и сделал вдох, хотя и не открыл глаз. Я его усадил и освободил грудь от стесняющей одежды. И ведь ожил курилка, а вот меня начало трясти. Конец этой истории был ознаменован руганью, матами и неприличными жестами. Досталось и мне, и Палычу, и Худойкину. Я понял, что роль «свадебного генерала» — подсудная роль!

Александр Серенко