К вопросу о самоубийстве

Эта история произошла очень давно. В каком-то тысяча девятьсот семьдесят лохматом году. И быть может, многие детали стёрлись из моей памяти. Но забыть её я так и не смог. Слишком яркое впечатление она оставила в моей душе. Наверное, «яркое впечатление» это не то обозначение того события, больше это похоже на шрам. В те далёкие годы я проходил срочную службу в пограничном отряде в качестве медика. Старшина санчасти — так называлась моя должность. Обычно считается, что у медиков халявная служба, а вот я был, похоже, исключением. По части халявы мне не повезло. Я не ходил в наряды, не драил полы, не угнетался дедами. Зато медицины заполучил полные пригоршни. Отряд учебный, новый призыв пока научится портянки наматывать, потёртости на ногах на всю мазуту. Хапнули мы с фельдшером Серёгой гнойной хирургии. Да что там потёртости. Фурункулы, флегмоны, маршевые периоститы, панариции, паронихии, короче всё полным списком и всего много. Дак ещё же и респираторщики, тонзиллитчики, бронхитчики и прочий болезный люд. Ожоги, порезы, ушибы, ссадины и это далеко не полный перечень. Две эпидемии кишечных, две эпидемии гриппа, одна менингита (когда двух бактериовыделителей менингококков высеяли). И каждый раз комиссия из военного госпиталя. Батя был умён и все проверки осуществлял с помощью профессионалов, хотя и внешне выглядел таким рубакой с плеча. Проверки нашей с Серёгой вины не усмотрели, а ошибки, так и где их нет, лишь бы не грубые. Это уберегло нас с Серёгой, а то бы попали под раздачу, армейские наказания, они, как правило, вытекают из армейского юмора. А армейский юмор беспощадный и бессмысленный, как российский бунт.
Однако и мы на месте не сидели. Сумка санинструктора, была примитивной и рассчитана на неквалифицированную медпомощь. Ну, совсем уже, палец зелёнкой помазать и бинтиком перемотать. Я изладил настоящий чемоданчик для оказания мед. помощи, в точности, как на «скорой». В случае необходимости можно было даже капельницу поставить, и набор инструментов и медикаментов для скорой и неотложной помощи присутствовал. В общем, что знал, то и сумел, тем более, что в арсенале ПМП чего только не было, на все случаи жизни.
И как-то в один из обычных ничем не примечательных дней, прибежал начальник прямо с развода. Развод обычно происходит на плацу, и мы с Серёгой там бываем редко, у нас работа непрерывная, лечебная. А начальство должно быть в курсе событий, на то оно и начальство. Шеф был возбуждён и даже запыхался:
— Хватай свой чемоданчик и дуй в грузовичок, что подъехал. Гражданские, со Стеколки, помощи просят. Самострел у них. Я следом на нашей санитарке подъеду после развода.
Команда поступила, надо выполнять. Посёлочек со странным названием Стеколка, находился в десяти-двенадцати километров от отряда. Население — в основном люмпены и маргиналы — занимались браконьерством и на ферме разводили пушных зверьков. Иногда беглые норки забегали к нам в часть. Но в посёлке был пирс, причал и все катера и паромы приходили именно туда. И на дембель, в основном, уходили морем, до Владика.
Я трясся в тесной кабине грузовичка, водитель был пьян и скуп на информацию. Он редко тормозил на кочках и выбоинах и только матерился. Успокаивало только то, что дорога шла вдоль моря, и падать было некуда и врезаться не во что. Объединив маты в единый конгломерат, я получил следующую информацию. Некий молодой человек дембельнулся и закадрил местную красотку (редкостную шлюху), которая тут же стала совокупляться на глазах воздыхателя с кем-то там ещё, доказывая тем, что она свободная женщина и имеет все права, на которые никто, кроме неё, не имеет. Ну, а этот молодой человек бахнул дуплетом себе в башку из двуствольного обреза. А все водилы пьяные в хлам и вот только он и смог доехать до погранцов за помощью. Вот так мы и доехали в сопровождении ненормативного лексического монолога. Причём водила моих вопросов не слышал, а говорил только то, что приходило на ум, вглядываясь вдаль через лобовое стекло.
Грузовичок подкатил на открытую площадку. Прислонясь спиной к дереву, на земле сидел молодой мужчина, поодаль теснилась толпа зевак, очевидно боясь подойти. Я соскочил с подножки грузовичка и пошёл к пострадавшему. Ещё издали я увидел, что у него отсутствует лицо, а вместо него сплошное кровавое месиво с дырой по центру. Он сидел, не шевелясь, и я подумал, что он мёртв. Вдруг он поднялся и пошёл мне навстречу спокойным неторопливым шагом. Я схватил его за плечи и усадил на траву. Рана была ужасна. Полностью отсутствовала нижняя и верхняя челюсти, язык. Сплошное крошево из зубов и кровавого фарша. Было видно всё, что осталось от гортани, одна половина лица вместе с уцелевшим глазом смотрела почти назад, и глаз часто моргал, второй глаз был в наличии на фрагментарном участке глазницы, уцелевшей чудом после выстрела.
Я попытался его положить на спину, но он не мог находится в таком положении, частицы тканей попадали в дыхательное отверстие. Я вколол ему обезболивающее, и тут подъехал шеф. Не знаю, как выглядел я, но начальник был белый, как первый снег с зеленоватым оттенком. Мы слабенько, щадяще наложили малую хирургическую повязку, подключили капельницу и поехали на нашей санитарке в военный госпиталь. Из-под повязки время от времени выпадали фрагменты окровавленных тканей. Так уж случилось, что выстрел не разрушил ни одного магистрального сосуда и кровотечения как такового не было, об этом позаботился травматический шок. Но разрушения были фатальными, судя по тому, как стали циркулировать хирурги в госпитале. Им было решать, что к чему пришивать и что вообще делать с этим самострелом.
P.S. Прошло больше года и подошёл мой дембель. Так уж случилось, путь мне лежал во Владик через Стеколку. Когда я грузился на паром, к пирсу подъехал мотоциклист, лицо его скрывала широкая чёрная повязка. Да, это был он. Значит выжил. Глупо, дико, нелепо и главное, зачем и ради чего? И было это почти сорок лет назад. Зачем я об этом написал? Я поймал себя на мысли, что у меня изменилась эмоциональная окраска при воспоминании о тех событиях. Я просто выплеснул часть эмоций на бумагу, и мой читатель невольно стал свидетелем незавершённого самоубийства. Или нет, может хоть кто-то ответит на вопрос — ЗАЧЕМ?

Александр Серенко