Фальшивка

Часть 2

-Ну и пусть! Раз вы такие злые, уйду! Уйду насовсем… Вот попробуйте без меня обойтись! Кто вам будет бегать за молоком к тёте Поле?! — бормотал Серёжка, как заученное стихотворение, одно и то же.
Не щадя своих босых, с коричневыми пятнышками болячек ног, он шёл, почти бежал в сторону ближнего леса. От обиды хотелось плакать, но слёз почему-то не было. Мальчик двигался по тропинке, петляющей между заросших берёзовых пеньков и цветущих яркими жёлтыми цветами болотных кочек. Вообще где-то в глубине души он понимал, что виноват, и что другого выхода, кроме как запретить ему дружить с Гриней, у матери не было, но согласиться с этим отчаянно бьющееся мальчишеское сердце никак не могло.
Сблизились они с Гришей практически после первой встречи на берегу речушки Тетензы, куда Серёжа пришёл ловить пескарей. Лето выдалось в этом году просто чудесное. С самого Первомая установилась солнечная погода, и поляны горели сплошным ковром огоньков. Порхали бесчисленные бабочки, щебетали птицы. После пыльного города всё это воспринималось, как прекрасный райский сад.
Серёжка, позабыв про отчаянно сигнализирующий поплавок, пристально следил за беспорядочным движением стайки рыбёшек в маленьком омутке, и поэтому вопрос, вдруг прозвучавший у него за спиной, застал его врасплох:
Но, оглянувшись назад, Сергей увидел улыбающуюся, всю в золотисто-рыжих веснушках мальчишескую физиономию, и испуг сразу прошёл.
Гришка был крепким, коренастым, впрочем, как и все деревенские пацаны, пареньком, младше Серёжи на один год. Семья Самковых проживала на нечётной стороне улицы Дачной в крепком бревенчатом доме. Именно с их двора частенько раздавались громкие крики и женский пронзительный плач. Глава семьи, дядя Витя, крепко выпивал и становился при этом агрессивным, давая волю своим рукам. Хотя подобное поведение для жителей деревни считалось обычным делом. Обязанности Грини — самого младшего члена семьи — заключались в очистке коровника, прополке и поливке огорода, кормлении домашней птицы и ещё целой куче всяких поручений, каких всегда предостаточно в сложном деревенском хозяйстве. Так что освобождался он уже под вечер, когда в густом, как парное молоко, таёжном воздухе повисал саднящий комариный звон. Деревенская детвора к этому времени подтягивалась к окраине деревни, располагаясь группами на брошенных кем-то посреди травянистой поляны берёзовых брёвнах. Девчата держались немного в сторонке, изредка постреливая взглядами в направлении шумно гоготавшей мальчишеской ватаги. Парни поголовно смолили папиросы, девушки лузгали семечки. Вот именно на эти посиделки Гриня пригласил Серёжку в первую же их встречу у реки.
, — пояснил он, как бы между прочим. Сергей согласился, хотя сразу лихорадочно стал соображать, как выкрутиться из создавшейся ситуации. Дело было в том, что после девяти часов вечера мама не разрешала ему уходить со двора, а уж про курево он даже и вспоминать боялся! Целый день Серёжа молча слонялся без дела, рассеянно отвечая на вопросы. Во время обеда, наконец, решился заговорить с матерью:

, — заканючил Серёжа и, понимая, что разрешение получено, быстро выскочил из-за стола.
Теперь предстояла следующая нелёгкая задача: где взять папиросы. И думать было нечего, что в сельмаге их ему продадут. Можно было выклянчить одну сигарету у глуховатого соседа дяди Петра, но этого мало. Оставался последний, самый нежелательный способ — стащить из отцовских запасов.
Отец приезжал в деревню по воскресеньям. Приезжал с ввалившимися от постоянной усталости глазами, пропахший угольной пылью и табаком. Его появление всегда вносило оживление и радость в размеренную жизнь. Особенно радовался сидящий на цепи пёс Мухтар. Он знал, что предстоит приятная его собачьему сердцу прогулка в лес.
Первым делом отец расстилал на поляне перед забором старенький плед, растягивался на нём и с наслаждением закуривал. Курил он исключительно папиросы , чрезвычайно крепкие и вонючие. Это у отца называлось .
Серёжа знал, что в сенях на одёжной полке всегда в запасе хранилась пачка . Пододвинув к полке скамейку, он дотянулся до заветной добычи и, засунув её под рубашку, укрылся в сарае. Коробка была абсолютно новенькая. С обеих сторон на ней красовался полуовал солнца с ярко- голубыми расходящимися веером треугольничками лучей.
Распечатать пачку незаметно не получилось. Но отступать было уже некуда. Серёжа высыпал все папиросы на крышку погреба, отсчитал ровно пять штук, остальные запихал назад, и, помусолив слюнями высохший клей, посчитал операцию законченной…

Продолжение следцет

Сергей Стрельников