Предавать легко

В четверг в ходе антитеррористической операции в районе станции Кондрашовская-Нова в Луганской области украинскими силовиками уничтожен Иван Ермилов.
Ваня не террорист, не экстремист и не сепаратист; боевого оружия он никогда не держал в руках. Ему, погибшему вместе с отцом-железнодорожником, было пять лет. Гибель невинного ребенка, его отца и еще семерых мирных луганчан, попавших в мясорубку политических амбиций, произошла на фоне усиления агрессивности риторики официального Киева.
Президент Украины Петр Порошенко на заседании Верховной рады на реплику депутата Бондаренко: “Армия, которая убивает детей” стукнул кулаком по столу и заявил, что “никому не позволит оскорблять и порочить украинскую армию” - под аплодисменты депутатского большинства. А новоназначенный министр обороны Украины Валерий Гелетей пообещал без долгих проволочек сокрушить сопротивление сепаратистов и отпраздновать победу в украинском Севастополе.
Обещание “предать мечам и пожарам” аукнулось усилением бомбежек Донбасса. Предавать легко. Особенно когда работаешь дальней артиллерией или производишь бомбометание с большой высоты, убивать, практически ничем не рискуя.
Робость украинских военных, периодически сменявшаяся оцепенением в первые недели боевых действий, постепенно переросла в циничное планомерное истребление всего, что шевелится, но не желает скакать под жовто-блакитными стягами. Уверенности придал отвод российских войск подальше от границ Незалежной, а пуще того — лишение сенатом российского президента права на использование вооруженных сил для защиты наших соотечественников. Того же Вани Ермилова, к примеру.
Конечно, это разумно и даже где-то мудро. Не надо рисковать недвижимостью и глубоко законспирированными счетами в западных банках, поездками в Куршавель и Ниццу, почтительным вниманием со стороны сэров-пэров-мэров… для ради чего? Поддержки кучки голодранцев, не желающих разуметь державну мову и норовящих усесться нам на шею? Ну, а если из-за них еще и газ с нефтью европейцы покупать перестанут, акции снизятся, доходы упадут… Нет, нет и еще раз нет!
Предавать легко. Предавать забвению шокирующие кадры разрушенных пятиэтажек, окровавленных конечностей, истеричных криков женщин, потерявших своего мужа или сына, — это же не Новокузнецк, а какой-то где-то там Славянск… А у нас тут День города, поющий фонтан, холодное пиво и четырехсотметровая сосиска на закусон — чего еще нам нужно для счастья? Гибнут люди в Краматорске, Николаевке, Донецке? Так что, на митинг протеста, что ли, выходить? В такую жару?
Будто это не мы дружной поддержкой присоединения Крыма спровоцировали выступления на востоке Украины. Будто там не наши братья и сестры, а гуманоиды, за которыми можно понаблюдать в телеящике, в перерывах между трансляциями с мундиаля и очередной “мыльной оперой”.
Мы хотим жить удобно и спокойно. Мы - молодцы. И наше руководство, выражающее озабоченность ситуацией в Восточной Украине, — тоже.
Двадцать два года назад, в такие же летние деньки 1992-го, я, только что получивший диплом о высшем образовании, приехал жить и работать в город Бендеры, где только-только прошел референдум об образовании Приднестровской Молдавской Республики. На фоне набирающего мощь воинствующего молдавского национализма, многолюдных митингов на площади Штефан-чел-Маре в Кишиневе о присоединении Молдовы к Румынии, скандирования в адрес русскоязычных “Чемодан-вокзал-Россия!”, погромов и террора в столице и ее окрестностях.
Ждать пришлось недолго: сначала посыпались воинствующие заявления, затем провокации с обстрелом автомобилей и окраин городов Бендеры и Дубоссары. А в один прекрасный день началась война. По городу носились бронетранспортеры, по переулкам — вооруженные люди, бьющие очередями по затаившемуся противнику. Били пушки, верещали, падая, противоградовые снаряды, выпущенные из “Алазаней” (недостатка в них у нападавших не было). Некоторых заподозренных в “сепаратизме”, расстреливали, иных заставляли копать траншеи. Линия фронта пролегла примерно в километре от нашего дома. Было примерно как в Донбассе в начале карательной операции, только в те “советские” времена еще более непонятно и дико. Начались попытки грабежа воинских арсеналов, стычки с военными…
Не знаю, до чего дошло бы тогда, когда бы не появился в телеэкранах мужчина с тяжелой нижней челюстью и суровым взглядом по фамилии Лебедь. Это потом он станет кандидатом в президенты России, затем губернатором Красноярского края и нелепо погибнет в рухнувшем вертолете. А в те годы Лебедь был моложавым командующим 14-й российской армией, расквартированной в столице ПМР городе Тирасполе.
Александр Иванович прорычал с телеэкранов примерно следующее: мне все равно, кто первым откроет огонь, я отвечу на огонь своим огнем и удавлю того, кто хочет лишить жизни других, терроризировать мирное население. Потом генерал Лебедь показал в телекамеру свой внушительный кулак и добавил: “Я раньше боксом занимался. Но и сейчас любому могу пятак начистить”.
Тогда тоже было много шума, возмущений, протестов, апелляций к мировому сообществу, требований прекратить российскую оккупацию… Но активные боевые действия на самом деле прекратились. Через пару месяцев регион вернулся к нормальной жизни, потом постепенно сошли на нет потуги националистов. И пули не свистят в Бендерах в течение уже 22-х лет. И люди говорят на родном языке. И никого не боятся.