В поиске пределов самовыражения

Последние несколько лет можно наблюдать невероятный всплеск интереса молодого поколения к тату — рисункам на теле. И если же в умах более зрелых людей крепко закрепилась позиция неприятия “теломарательства”, то молодежь смело ложится под иглы тату-мастеров. Галина Симакина по образованию архитектор, по виду деятельности мастер в студии татуировки. Себя она нашла в музыке, а теперь помогает другим проявить свою индивидуальность с помощью татуировки. Она рассказала, как тату меняет человека, во что переродились рейв-вечеринки, и почему музыка не может стать смыслом жизни.

— Как вы начали заниматься тату-мастерством?

— Изначально я набила татуировку себе. И влюбилась в это дело. Хотелось ещё и ещё что-нибудь себе набивать. Но я поняла, что сам процесс рисования мне нравится больше, чем татуировки на своём теле.

— Для вас татуировка — это творчество, философия или просто способ заработка?

— В моём случае это удачное совмещение всех составляющих. Люди приходят ко мне с целыми историями. Они рассказывают, почему делают татуировку, для чего. Некоторые могут рассказать всё о своей жизни. Мне нравится такой близкий контакт с людьми. Это очень интересно, намного приятнее, чем просто рисовать и продавать картины.

— Какое философское наполнение у татуировки?

— Это самовыражение человека. И мне очень хочется стереть стереотипы о том, что татуировка может быть на теле лишь у определенного вида людей. Я ездила на многие тату-фестивали, и они меня очень сильно поразили неприятными людьми: в основном они все байкеры или приверженцы каких-либо субкультур. Но на самом деле татуировка не означает принадлежность к каким-либо малым сообществам. Рисунок на теле человека — это его выражение. Для каждого это некое закрепление своего места в мире.

— Меняет ли человека татуировка?

— Конечно! Мы делаем татуировку на протяжении нескольких часов. Если же татуировка большая, то уходит огромное количество времени. За это время происходит близкий контакт с человеком, это всегда некое изменение его отношения к жизни. Идёт обмен эмоциями, ощущениями. Человек перестает быть тем, кем он был до этого. Смотрит на себя в зеркало и видит перед собой уже другую личность. Он становится смелее, решительнее, преодолевает какой-то этап. Татуировка — это печать. Человек с татуировкой может позволить себе больше.

— По-вашему, татуировка — это дань моде?

— Это не так. Просто сейчас татуировку сделать проще. Если раньше было огромное количество стереотипов, то сейчас ситуация поменялась. Люди понимают, что татуировка — это не так плохо, как считали их родители.

— С какими мотивами чаще всего приходят к вам люди?

— Сейчас в тату-салон идут люди, которые знают, зачем им это. Хотя ещё недавно шли, потому что дешево, и просили татуировку как у друга, как у брата. Самые распространенные татуировки — это надписи. Люди хотят писать на своём теле.

— Вы можете отказать клиенту?

— Да. Но я никогда не скажу прямо, что мне не нравится тематика его татуировки. Я стараюсь просто удалиться от этого клиента, чтобы не обидеть человека, если я вижу, что это на самом деле некрасиво, что это может его испортить. Иногда приходят люди, поддавшиеся моде, но сами не знающие, что они хотят от мастера. Они хотят татуировку, но не знают для чего. Просто ради того, чтобы она была. Мне не симпатичны такие идеи. Они неинтересны. Мне хочется помогать человеку выразить себя.

— Расскажите о своей самой запоминающейся работе.

— Однажды подруга предложила нарисовать мне её душу. Но мы так и не закончили.

— Какой он — ваш клиент?

— Он ищущий! Он ищет что-то новое, пытается осмелеть. Это тот человек, который сначала стесняется и топчется в коридорчике. А уходит каким-то невероятно брутальным и крутым с вопросом: “А когда следующий сеанс?” Он раскрепощается во время нашей работы, раскрывается полностью.

— Вы ведь ещё диджей?

— Я, скорее, музыкант, потому что я пишу ту музыку, которую потом исполняю. Играю в стилях raggae-jungle, jaungle, IDM. Я не выступаю в клубах города, а только на собственных вечеринках, которые устраивает наш коллектив “Disbalance”, зародившийся в 2004 году на фоне того, что не было ни одной площадки в городе, куда было бы интересно прийти кругу альтернативной молодежи. Поэтому мы начали искать иные пути. Снимали помещения: заброшенные гаражи, заводы — создавали рейв-вечеринки (массовые дискотеки под электронную музыку: acid house, techno, Drum ‘n’ Bass и др.), в то время была мода на кислотников. Писали музыку, занимались экспериментами со звуком. Затем это вышло на новый уровень, мы смогли приглашать зарубежных исполнителей. У нас выступали два диджея — из Канады и Америки. Мы смогли собирать площадки уже на 500 человек и делать оpen-air. Время ушло, рейвы сошли на нет. Те люди, что занимались андеграундом, выросли, а современная молодежь ушла в другие форматы. Свои выступления мы делаем не для широкой публики. Наш слушатель всегда найдет нас сам.

— Как вы пришли к стилю, который играете?

— Мне нравятся эта музыка, стиль. Они ласкают мой слух. Я не пытаюсь через музыку кому-то что-то объяснить, мне просто кажется, что это прекрасные звуки. Музыка — это не смысл жизни и не философия, это тот поток, который идёт от души к душе, от глубины тела к глубине тела. Мой слушатель получает эмоцию, у нас происходит взаимодействие. После этого он уходит с вечеринки и что-то в его жизни меняется.

— Опишите портрет своего слушателя.

— Это сумасшедшие люди. Они изначально приходят не робкими. Это люди, ищущие какие-то иные пути, тусовки начиная с 14-ти лет. Мой слушатель всегда пытается что-то найди, и когда он находит, его тянет выплеснуть всю накопившуюся энергию. Это яркие, красивые, молодые люди. Я обожаю своих слушателей. Я дружу с ними. Они изумительные. Каждый раз, когда они приходят на мои выступления, они восхищают меня, и мне хочется делать что-то дальше только ради них.

— Кто вы в большей степени — художник или музыкант?

— Я люблю заниматься творчеством во всех его проявлениях. Оно захватывает меня полностью. Если я начала заниматься электронной музыкой, то окунулась в неё с ног до головы, днями и ночами занималась организацией новых вечеринок: рисовала плакаты, думала над тем, как сделать выступление интереснее. А когда начала заниматься татуировкой, то большую часть своей жизни отдала этому делу. Но когда-нибудь наступит тот момент, когда я вернусь к музыке. А пока у меня передышка.

— Как рождаются новые композиции?

— Меня должно что-то удивить, поразить, заинтересовать. Чаще всего музыка рождается во время прогулок по улице. Потому что когда ты идёшь, у тебя уже складывается определенный ритм походки. Ты идёшь — это движение, ритм, из этого складываются уже элементы музыкальные. Я собираю звуки. Во время прогулок по городу я замечаю какие-то архитектурные элементы, они меня могут заинтересовать, а дальше это выльется во что-то другое.

— А эскизы?

— Эскиз — это только личный контакт с человеком. Я не рисую эскизов заранее. Только когда приходит человек и говорит о том, что хочет отразить какое-то своё действие, но не может сам это изобразить, я пытаюсь это визуализировать. Вот, к примеру, пришёл клиент, хочет наколоть Нептуна: чтобы было лицо, плескались волны океана, я ему помогаю.

— А бывает ли, что, когда вы пишете музыку или стоите за диджейским пультом, у вас рождается в мыслях новый эскиз?

— Нет, такого не бывает, потому что я полностью отдаюсь делу, эмоции. То же самое, когда я бью татуировку, не рождается музыка. В этот момент я очень сосредоточена. Когда я стою за диджейским пультом, я пребываю в трансе, который окутывает меня полностью. На первых своих выступлениях, когда я ещё не была настолько раскрепощена, да и люди, приходившие на вечеринки, не были так свободны, я замечала, что происходит в зале, кто танцует, а кто нет. Но когда ты уже входишь во вкус, играешь в десятый раз, когда уже 200 человек танцует перед тобой, ты уже ничего не замечаешь. Происходит контакт между тобой и заполненным танцполом, ты насыщаешься эмоциями раскрепощенных людей.

— Расскажите о своих дальнейших планах.

— Я думаю, что меня ещё что-то посетит, и я загорюсь чем-нибудь ещё. Я не могу отдаваться полностью одному делу, не получаю удовольствия от статичности. Мне хочется как можно больше понять жизнь. Работа тату-мастером, на самом деле, тоже была некоторым экспериментом, потому что я никогда не общалась так близко с людьми. Но я точно буду продолжать радовать новой музыкой.