Перестроив на ходу и без потерь

Архитекторы Юрий Михайлович Журавков и Геннадий Константинович Дергай, а также конструктор Яков Попов сумели создать не просто красивое, но максимально функциональное сооружение — одно из немногих, сумевшее без серьёзных реконструкций вписаться в нынешнее время. Здание изначально запроектировали как учебное — именно поэтому оно отлично справляется со своей нынешней почётной ролью — главного корпуса университета. 

На заре 1970-х Дом политпроса намечалось строить на месте нынешнего Центра занятости населения (ранее — Центрального райкома партии), но Кузбассгражданпроект убедил власти поставить столь важный в градостроительном отношении объект на пересечении улиц Циолковского и Кутузова. Это был весьма смелый по тем временам шаг. Ведь это сегодня, когда вокруг вырос десяток крупных сооружений (бассейн “Олимп”, управление УН‑1612, центр здоровья железнодорожников и городская налоговая инспекция), это место перестало быть периферийным. А в начале 1970-х, когда всё вокруг было усеяно хибарами и землянками с заборами из увитых хмелем… кроватных спинок, в нём вообще нельзя было угадать градостроительного узла. А Дом политпроса как раз и вытянул его, стал причиной ликвидации “шанхая” на пятне в полтора гектара. Причём не за счёт городского, а за счёт… партийного бюджета (вот уж точно: народ и партия едины). 

В те годы по стране началось активное возведение таких специфичных общественных зданий, как дома политпросвещения. Строился такой и в Кемерове, на Красной улице (ныне в нём — областной Арбитражный суд). Новокузнецку с его крупнейшей в Кузбассе парторганизацией тоже полагалось иметь Дом политпроса. 

Из обкома пришла директива: “За образец взять Ивановский дом политпроса, размножить и привязать”. Новокузнецкие зодчие отнеслись к указанию партии творчески: “размножили” так, что получилось гораздо лучше. Добавили библиотеку, просторный вестибюль и дополнительные лестницы. Все залы вынесли в одно крыло, а аудитории — в другое. 

И в сентябре 1975 года построенный за три года Дом политпроса был торжественно принят. Он стал первым и на долгие годы единственным в Кузбассе общественным зданием с центральной системой кондиционирования. Микроклимат во всём здании и в отдельных его частях регулировался централизованно, как, к примеру, в американских небоскрёбах. А вместо множества уродующих фасады кондиционеров во дворе был построен специальный брызгательный бассейн - нечто подобное можно было увидеть во дворе Дворца спорта до его последней реконструкции. К сожалению, через несколько лет эксплуатации система вышла из строя — и ныне бывший технический бассейн едва угадывается в очертаниях высокого парапета прямоугольного газона во внутреннем дворе здания. 

Оригинальна система остекления - 18 окон второго и третьего этажей на фасаде на улице Циолковского разделены толстыми каменными перемычками и представляют фактически 36 окон: верхние - витринные, а нижние - откидные, с креплением створок внизу. Такой приём был применён, кажется, впервые в Кузбассе — до того времени окна в зданиях открывались исключительно в стороны. 

Партия дала возможность поработать и над интерьерами. Так появился мрамор на ступенях главной лестницы. Но главное своё украшение — уникальные интерьеры из массива красного дерева — Дом политпроса обрёл благодаря… американской войне во Вьетнаме. Дело в том, что такого рода древесину Советский Союз покупал у стран Юго-Восточной Азии, прежде всего у социалистического Вьетнама, по взаимозачёту. А поскольку махагон — дерево, мягко сказать, очень недешёвое, то его брёвна не распиливались на доски, а фрезой нарезались на миллиметровый шпон для отделки досок из местных пород дерева. Но вдруг среди импорта попалось несколько шестиметровых брёвен-сутунок со следами от снарядов, а то и вовсе с застрявшими в них пулями — фреза дзинькнула о них и… сломалась. Пока деревообделочники думали что делать с бракованными формально брёвнами, о них проведали новокузнецкие архитекторы и… договорились по сходной цене забрать такой вот “брак”. И вот уже 35 лет благородные доски с засевшими в глубине американскими и вьетнамскими пулями образца 1968-го года украшают интерьер замечательного здания. Поэтому совсем неспроста за его интерьеры на Всесоюзном смотре архитектуры в Москве в 1975 году Журавков получил серебряную медаль ВДНХ СССР “за достижение высокого качества архитектуры” Дома политпросвещения, а Дергай — бронзовую. 

В 1978 году рядом с Домом политпроса был установлен Знак дружбы, привезённый из Запорожья и удачно вписавшийся в ансамбль, а в середине 2000-х рядом появился и оригинальный памятник российско-армянской дружбе в виде раскрытой книги с двумя алфавитами. А вот что архитекторам реализовать не удалось, так это подсвеченный изнутри пятиметровой высоты силуэт Ильича на глухой стене вдоль улицы Кутузова, при том, что его изготовили и даже испытали на заводе. 

Достойным визави Дома политпросвещения стал сданный 19 мая 1972 года бассейн “Олимп”, построенный мостопоездом № 193 Кузбасстрансстроя по проекту новокузнецких архитекторов Василия Геращенко и Тамары Ермаченко. Над оформлением его фасадов работал также Геннадий Дергай. Это был второй (после “Родника”) бассейн нашего города, и большой удачей стало то, что его возведение передали железнодорожникам. Они застраивали панельными пятиэтажками ближайший район и были заинтересованы обеспечить своих работников не только жильём, но и объектами соцкультбыта. Такой сложный объект, как спорткомплекс с бассейном, строители сдали “под ключ” ровно за тысячу дней. Причём строителям удалось безукоризненно замонолитить 25-метровую чашу бассейна, что встречается редко. Проще говоря, огромный объём бетона был залит в опалубку буквально в один приём, без всяких временных промежутков, а значит, без температурных швов.