“Здесь жизнь более динамичная”

— Александр Анатольевич, цирк для вас не такое уж новое место, ведь вы, будучи директором Клуба строителей, проводили тут фестиваль детских коллективов “Под сводом старого шатра”. Вы были одним из его организаторов.

— Да. Много лет мы работали и с Виктором Ивановичем (Тишков, бывший директор цирка. — Т.Т.), и уже не с ним. Я очень рад, что этот фестиваль жив. В этом году мне пришлось его принимать уже как директору цирка. Мне было очень приятно. На этих фестивалях я был рядом с цирковыми работниками, но не настолько, чтобы узнать, что такое цирк.

— Вы пришли сюда директором, кстати, каким по счету?

— Не считал. Наверное, восьмым, если от начала.

— Как вас встретили здесь? И с чем встретились вы? Здесь вроде бы были большие долги.

— Встретили очень настороженно. Новый для меня коллектив и работников цирка, и работников конвейера, то есть артистов. Были долги по зарплате. Часть долгов, в том числе по зарплате, мы погасили сами. Помогли новогодние представления. Мне было проще, поскольку я не со стороны, не варяг. Новокузнечанин. И людей, которые здесь работают, я знаю давно. Палки в колеса мне никто не ставит, не отвергают меня. Помогают работать, и слава богу.

— Директора, бывшие перед вами, были полны планов о переустройстве, о желании сделать из цирка развлекательный комплекс, устроить здесь кафе, оркестр чтоб все время играл. У вас нет таких планов? О каких-то новых формах не мечтаете?

— У нас есть барьеры, которые надо преодолевать. Более того,  мы очень многого не имеем права сами делать. Мы - филиал. Культурно-развлекательного комплекса в планах нет. Какие-то дополнительные формы, не только шоу, пока тоже невозможны. Нужно разобраться во всем и выйти из этого пике, которое на слуху. Следственный комитет, прокуратура, департамент культуры, администрация и министерство, трудовая инспекция. То там, то здесь мы объяснялись по поводу задержки зарплаты. Мысль, конечно, хорошая о дополнительных формах, но во всем нужна золотая середина. Цирк должен быть центром культурной деятельности.

— Вы много лет работали в муниципальной культуре. Там свои особенности?

— В муниципальной культуре постоянно требуются отчеты. Насколько ты поборолся с наркоманией, с алкоголизмом, с детской преступностью. Сколько помощи оказал социально незащищенным людям? Этого здесь, слава богу, пока никто не требует. Но я сам взял себе за правило. Будем оказывать помощь инвалидам. Они обращаются к нам. Мы эту программу уже запустили. Сделали семь мест для таких людей. Кресла мы убрали, хотя места в нашей сетке сохранили. И плюс для сопровождающих. Всегда была проблема. Приезжают инвалиды-колясочники. В проходах нельзя ставить коляски, у барьеров тоже нельзя. Это по требованиям безопасности. Вот мы и устроили семь специальных мест в первом ряду третьего сектора. А во втором - для сопровождающих.

— Нельзя работать в цирке и не любить его. Он затягивает. У вас есть это чувство привязанности к искусству смелых и ловких?

— Меня само искусство цирка затягивает. Я всегда преклоняюсь перед людьми, которые выходят и рискуют. Там мало кто не рискует. Помню, в детстве мне выписывали журнал, в котором было написано, как делать фокусы. Я даже пытался что-то делать сам. А когда приходил в цирк и смотрел на иллюзионистов, старался понять, как они это делают. А что касается акробатов, гимнастов, дрессировщиков, я всегда ставлю себя на их место. Я понимаю, что ничего этого не смогу сделать. Люди рискуют жизнью. Я смотрю на этот шар в программе Шатировых, у меня уже голова кружится. А они там втроем. Как они успевают проехать, не задев друг друга? В предыдущей программе тоже был шар, но в диаметре на двадцать сантиметров больше. И самое главное, что здесь еще добавляется полет на мотоцикле через шар. Под куполом цирка. Я вышел с желанием еще не один раз посмотреть эту программу.

— А братья Шатировы работают с тиграми?

— Нет. У них один лев, питон, верблюды, лошади. Еще очень хороший номер, знаменитый - “Русская палка”. В Росгосцирке немного таких.

— Вы говорили, что вы в этой программе ведущий. Шпрехшталмейстер. Актерское прошлое вспомнили? Или это параллель?

— Это все-таки немножко другая ипостась. Цирк — это не сцена. По-другому воспринимается и теми, кто работает в манеже, и теми, кто в зрительном зале. Мне кажется, я не завалил программы. Конечно, какие-то замечания, подсказки от ребят есть, потому что там свои тонкости. Но, думаю, все будет нормально. Мне нравится цирк, потому что это искусство живое, сиюминутное, творчество прямо сейчас, прямо здесь. Это искусство увлекает. Цирк как учреждение, как место работы тоже очень интересен. Другая жизнь, более динамичная. Вот приехала программа. Надо сделать так, чтобы эти полтора месяца артистам было комфортно. Только пообвыклись, только приспособились, и уже надо уезжать. Приезжает другая программа, и все начинается по новой.

— А еще есть зрители. Они любят цирк, но нередко жалуются, например, на то, что пахнет лошадьми. На туалеты…

— В цирке всегда пахнет животными. Я бывал во многих цирках.

— А московские?

— Это отдельная тема, это другая планета. Мы стараемся проветривать, создавать современные условия зрителям. Мне приятно, что артисты оценивают наш цирк как добротный. Что от нас будет зависеть, мы постараемся сделать. Цирку более сорока лет, и он без капитального ремонта. Мы просили, чтобы приехала комиссия. Они должны будут посмотреть техническое состояние. Я благодарен людям, которые много лет работают в цирке. У некоторых одна запись в трудовой.

У нас, знаете, в порядке вещей что-то такое вроде субботника. Вышли я, заместитель директора, главный инженер, то есть все мужчины, какие есть, взяли лопаты, пошли чистить. Разгрузили КамАЗ с сеном. Идет погрузка или разгрузка программы. Идут на нее все мужики, какие есть.

Конечно, чтобы держать цирк в хорошем состоянии, надо больше вкладывать. Этих больших вложений пока нет. Но я надеюсь на какие-то добрые перемены. Искусство цирка — это нужное людям искусство.

Татьяна Тюрина.

Валентин Волченков (фото).