Беспалый и другие сельские жители

Из-под сцены, как из-под земли, организованной очередью поднимаются все действующие лица и рассасываются по сцене.

Так, под эстрадную песню на английском языке начинается новый спектакль драматического театра “Всякое бывает”, собранный режиссером и автором инсценировки по девяти рассказам Шукшина Мишей Лебедевым. Именно так написано в программке: не Михаил, а Миша, а художник-постановщик не Наталья, а Наташа Чернова.

Начинается спектакль рассказом “Беспалый”. Напомню сюжет. Горячо любящий свою жену Серега Безменов вдруг узнает, что она изменила ему с его двоюродным братом. Он схватил топор и отрубил… нет, не головы предателям, а себе два пальца, почему и получил кличку Беспалый. Евгений Лапшин, исполнитель главной роли в этом рассказе, обладает редким талантом быть естественным в самых нелепых ситуациях.

Спектакль поставлен в современной манере. Я уже говорила об англоязычных песнях, звучащих рефреном, что сегодня модно. Но, во-первых, то, что модно, быстро переходит в штамп. А во-вторых, иноязычное пение никак не вяжется с эстетикой Шукшина.

Очень условно художественное оформление — на практически пустой сцене чуть в углублении по центру стоит большой параллелепипед и театральный задник в цветочек. Этот спектакль в каком-то отношении литературный и многонаселенный. Меняются эпизоды, то есть рассказы, меняются персонажи, оставаясь теми же “чудиками”. Актеры очень естественно, органично существуют в этой условной сценографии. Инсценировка не переделана в пьесу.

Режиссер бережно сохраняет авторский текст. Актеры нашего театра (может, и других тоже) мастерски владеют повествовательной литературной формой. Мы это хорошо помним по “Господам Головлевым”. На сцене настоящие шукшинские герои, с живыми, яркими характерами, какие-то очень достоверные. Мы перечитали с нашим бухгалтером Валей Цветковой, выросшей в деревне, “Как помирал старик” (к сожалению, она не смогла посмотреть этот рассказ в спектакле), и Валя и смеялась, и плакала, узнавая сельскую жизнь, хотя ее деревня не на Алтае.

Анатолий Смирнов, исполнитель роли помирающего старика, на удивление точен, великолепен, колоритен! Очень гармоничен их дуэт с Людмилой Адаменко (cтаруха). Я бы сказала, что этот рассказ самый удавшийся в спектакле, самый запоминающийся, если б не было других, не менее замечательных — “Сапожки”, например, с очень талантливыми артистами Анатолием Ногой и Верой Заикой в центральных ролях; “Вянет и пропадает”, где мать (Людмила Адаменко) дядя Володя (Анатолий Нога), Слава (Александр Шрейтер). Ничего приблизительного в их актерской работе, все психологически очень точно.

В этом эпизоде есть абсолютно условный фрагмент — игра в шахматы. Выходят два мужика (Даниил Нагайцев и Дмитрий Алексин), встают спинами параллельно друг к другу. Понятно было, что они изображают шахматную доску. Но как! При словах “твой ход” один из них начинал плясать, ход переходил к другому — и плясовые коленца выдавал другой. Эти два артиста на самом деле танцоры, причем танцуют мастерски. Публика такое вторжение условности приняла с восторгом. И, кстати, эта танцевальная сюита не была вставным номером, она как-то легко вошла в ансамбль.

Актеры в этих историях работают с легкостью, с наслаждением. Видимо, приятно играть, когда литературный источник высококачественный. 

Но есть в этом спектакле то, что меня, как зрителя и как читателя, любящего Василия Шукшина, смущает. Есть здесь еще одна героиня — Смерть (Мария Захарова). Без текста. Она — домысел режиссера. Дважды она упоминается в программке — в рассказе “Как помирал старик” и “Крепкий мужик”. Причем если в первом случае герой действительно умирает, то крепкий мужик Шурыгин (Игорь Омельченко) остается в живых. Актриса в роли Смерти уводит не только этих персонажей, но и всех других, обнимает за талию и спускается с ними по одному в люк. Тема смерти как лейтмотив спектакля. 

Есть, конечно, у Шукшина и не вошедшие в инсценировку Миши Лебедева истории, в которых их герои умирают. Но это не является некой трагической доминантой у писателя. По трактовке режиссера персонажи Шукшина поднимаются к нам с того света и туда же возвращаются. Мол, сейчас другие люди даже на Алтае. Но так можно и любого автора “прочесть”. Ладно у Шекспира и без того друг друга в финале перебьют. Ну, а Вампилов, Арбузов, чьи герои тоже представляют ушедшее поколение?

По ходу спектакля зрители много смеются и аплодируют. Может, несмотря на проходы Смерти, Василию Шукшину удается сопротивляться режиссерской трактовке, ведь в его творчестве грусть перемешана с искрящимся юмором, и потому оно большее оптимистично.

Татьяна Тихомирова.

Сергей Косолапов (фото).