В проекциях безопасности

На мой взгляд, подобные планы нереальны и невыполнимы. Давайте представим такую ситуацию. Требуется подготовить к отработке угольный пласт мощностью 3 метра под выемочное поле 1,5х3 км. Пласт имеет природную газоносность 20 м3/т. Таким образом, выемочное поле содержит 350 миллионов кубов метана. Для его дегазации, при достигнутых на сегодняшний день возможностях (8 миллионов кубов), потребуется 44 года*. Кроме того, не факт, что при ведении очистных работ в забое не появится газ. Он обязательно придет из пластов-спутников, из вмещающих пород, из того же отрабатываемого пласта. 

Это означает, что в обозримом будущем горнякам придется добывать уголь бок о бок со своим давнишним и недобрым попутчиком — метаном, используя традиционные методы борьбы с ним: эффективные способы дегазации, газоотсос, достаточное проветривание. И, разумеется, опираясь на опыт и научные разработки предыдущих поколений. 

Основоположники горной науки оставили нам определяющие заповеди, которые гарантируют безопасность при добыче угля. Вот основные из них: 

• сближенные пласты следует отрабатывать последовательно сверху вниз и в нисходящем порядке 

• следует применять всасывающий способ проветривания 

• не следует оставлять угольные целики в выработанном пространстве 

• нельзя проветривать выработки через завал 

• вентиляцию следует строить, используя естественное распределение воздуха по горным выработкам, придавая им соответствующее сечение. 

Все эти и другие заповеди со временем трансформировались в соответствующие пункты Правил безопасности. Многолетняя практика ведения горных работ показывает, что несоблюдение даже одного из них таит в себе угрозу массового выброса метана в рабочее пространство очистного забоя (имеются необходимые аналитические расчеты). 

Приведу в качестве примера чрезвычайную ситуацию, в которой однажды довелось оказаться моим товарищам по работе и мне самому на шахте “Капитальная” при отработке пласта К5. Газодинамическое явление начало развиваться в лаве, где мы находились в ремонтную смену. Неожиданно в завале послышался звук, напоминающий шум водопада, и в забое стало резко повышаться содержание метана. За минуту-полторы оно достигло примерно 10 процентов. Уже по загазованным выработкам бригада вышла на свежую струю. К счастью, аппаратура АМТ-3 обесточила все выработки. Метан шел около недели с интенсивностью 50 м3/мин., затем иссяк, и очистные работы в забое были возобновлены. Бог нас пожалел! 

Подобное произошло и в соседнем забое. И в том, и другом случае нарушение порядка отработки заключалось в том, что оба забоя имели со стороны подводящих выработок (конвейерного и вентиляционного штреков) неотработанные целики угля, что могло стать причиной разрушения пород междупластья и выброса метана из надрабатываемого пласта К4. 

Как правило, после взрыва, когда начинается расследование причин ЧП, даже поверхностное ознакомление с условиями отработки выявляет полное пренебрежение заповедями Основоположников на этом горном предприятии. На шахте “Тайжина” был нарушен порядок отработки пластов, на “Ульяновской” — оставлены угольные целики. “Распадская” на момент взрыва представляла собой кунсткамеру самых разнообразных нарушений. На всех аварийных шахтах, кроме “Тайжины”, применялся нагнетательный способ проветривания (как более дешевый в реализации). Поэтому есть основания рассматривать все крупные аварии как результат инженерных просчетов и недопустимых компромиссов, как следствие пренебрежения заповедями Основоположников, что приводит к массовым выбросам метана в очистные забои. 

Почти сорокалетний опыт работы автора в сверхкатегорийной шахте позволяет утверждать, что метан в забоях появляется в результате ведения очистных работ, то есть из угольных пластов. Его выбросы не приурочены ни к разломам, ни к притяжению Луны, ни к мантийным возмущениям, на которые ссылаются авторы некоторых экзотических, на мой взгляд, теорий. 

Часто можно слышать утверждение, что перед взрывом датчики метана не фиксировали наличие газа. Правильно, его там не было, зачастую он появляется неожиданно в середине лавы, и чтобы добраться до датчика, ему нужно какое-то время, может, 50, может, 60 секунд. Их вполне достаточно, чтобы взрывоопасная ситуация развилась необратимо. И это только подтверждает правильность вышеизложенных соображений. 

Слов нет, заслуживают всяческого уважения усилия руководителей угольных предприятий по обучению и повышению квалификации горняков, по оснащению забоев контрольной и защитной аппаратурой новейшего технического уровня, по укреплению дисциплины. Но этого недостаточно. Печальный опыт шахт “Грамотеинская”, “7 Ноября”, “Воркутинская” подтверждают эту точку зрения. 

Истинную защиту горнякам может обеспечить технически грамотно выполненный проект, предусматривающий применение безопасных систем разработки, приемлемую по газовому фактору нагрузку на забой, грамотное руководство горными работами, то есть направляющий работу шахтеров строго по заповедям Основоположников. 

Валентин Волченков (фото) 

 * Могут возразить: 8 миллионов кубов промыслового метана в 2012 году — это только начало, в ближайшие годы его добычу в Кузбассе предполагается нарастить в десятки раз, о чем и говорил губернатор. Однако, судя по всему, этот рост планируется обеспечить за счет увеличения площадей газовых промыслов, что вовсе не означает повышения производительности каждой из скважин в отдельности. Уровень добычи метана на локальных полях останется прежним. Следовательно, расчет автора вполне точен. (Прим. ред.)