Метановый проект, или “Имидж ничто”

О проекте извлечения и практического использования метана из угольных пластов в Кузбассе говорят обычно в связи с задачами диверсификации нашей экономики — ведь проект, по существу, заложил в области новую отрасль. Причем при этом непременно упоминается, что добыча метана входит в список первоочередных проектов в Сибири, утвержденный президентом Владимиром Путиным. И что “Газпром”, специально создавший для того ООО “Газпром добыча Кузнецк”, инвестирует в это дело до 2030 года 85 миллиардов рублей. Но время от времени у СМИ появляются другие, и, к сожалению, печальные, поводы отнестись к проекту с особым вниманием - чрезвычайные происшествия на шахтах, вызванные взрывом метана или опасностью его воспламенения. Как случилось, увы, в минувшие выходные на шахте № 7 под Прокопьевском, где погибли горняки…

Метановый проект был начат в Кузбассе около пяти лет назад. Освоено 4 миллиарда рублей. Разработки ведутся к северу от Новокузнецка — на Талдинской и Нарыкско-Осташкинской площадках. От бурения разведочных скважин “Газпром добыча Кузнецк” перешел к их опытной эксплуатации и отработке технологии использования метана. Пока объемы извлечения метана для нужд практического применения составляют на каждом из упомянутых промыслов не более 3‑4 миллионов кубических метров в год. Это немало для опытных полигонов, но о масштабной добыче говорить рано — если “Газпром” вообще всерьез рассматривает такую перспективу для своей дочерней компании.

После того как Дмитрий Медведев, еще в свою президентскую бытность, посетил эти промыслы, в пресс-релизах областной администрации прозвучала информация, много раз процитированная в СМИ, о том, что почти весь извлекаемый здесь газ находит практическое применение: “Для удовлетворения собственных нужд и потребностей близлежащих горнодобывающих предприятий в газомоторном топливе действуют автомобильные газовые наполнительные компрессорные станции, на которых уже начали применять добываемые объемы пробного газа. Более 100 автомобилей угольных компаний, расположенных вблизи к промыслу, переоборудованы для работы на метане. Помимо этого, вблизи Талдинского промысла уже введены в работу две газопоршневые электростанции (ГПЭС) контейнерного исполнения мощностью 1,35 и 1,063 МВт, где ежедневно вырабатывается порядка 40 МВт электроэнергии, которая используется для удовлетворения собственных потребностей и потребностей соседних горнодобывающих предприятий. К сети подключены потребители ближайших населенных пунктов. В дополнение к ним на Нарыкско-Осташкинской площади также установлены две ГПЭС мощностью 2,126 МВт. По данным “Газпром добыча Кузнецк”, в 2011 году выработано 6488 МВт/час электроэнергии, что достаточно для снабжения небольшого города…”

Начало впечатляет, однако некоторые заявления руководителей “Газпрома” свидетельствуют о том, что метановый проект не связан с планами масштабной добычи, а является для компании скорее данью “инновационному имиджу”. По словам Алексея Миллера, себестоимость добычи угольного газа слишком высока, поэтому этот вид топлива может заинтересовать лишь потребителя, который “сидит непосредственно на самом месторождении угля”. По прогнозным оценкам концерна, несмотря на то, что запасы метана в России исчисляются десятками триллионов кубов, добыча его из шахт к 2020 году вряд ли составит один процент от общей газовой добычи в стране.

Но Кузбасс-то как раз сидит на угле, а значит и на метане (более 13 триллионов кубов запасов). Руководство области считает, что таким преимуществом нельзя не воспользоваться. Согласно разрабатываемой программе газификации Кемеровской области к 2025 году потребности здешней промышленности в природном газе должны быть полностью обеспечены благодаря добыче угольного метана. Рынок его сбыта будет существенно расширен за счет газификации населенных пунктов, использования угольного метана в качестве автомобильного топлива и в целях электрогенерации. Четырех миллиардов кубов (тот самый 1 процент) для этого вполне достаточно.

И тут самое время вспомнить, что метановый проект в Кузбассе был запущен изначально вовсе не как “наш ответ на газо-сланцевую революцию”. И даже не в угоду Киотскому протоколу. Он получил зеленый свет исходя из куда более насущных и даже трагических обстоятельств — после серии масштабных катастроф в шахтах на юге области. Задача ставилась вполне определенная: отработать метод снижения уровня метана в недрах путем его откачки и использования, так сказать, в мирных целях, чтобы обеспечить безаварийную разработку угля после передачи пластов горнякам. По оценкам газпромовских специалистов, такой проект, предусматривающий заблаговременную и массированную откачку метана из угольных полей, решает проблему дальнейшей безопасной эксплуатации месторождения угля на 70‑80 процентов.

В свое время было высказано немало далеко идущих пожеланий (особенно после аварии на “Распадской”) состыковать этот метод последовательно с технологией дегазации кузбасских шахт, которая ведется самими горняками. Это позволило бы “совместить работы по добыче газа и угля на разных горизонтах, адаптировать расположение скважин к раскройке шахтных полей, разводить два разных технологических процесса в пространстве и во времени и таким образом свести практически к нулю метановую опасность в шахтах”.

Но что-то эта идея не прочитывается при знакомстве с планами двух отраслей в Кузбассе — газовой (преимущественно государственной) и угольной (частной по структуре собственности). У каждой из них свои резоны и проекты, которые пока что стыкуются лишь чисто теоретически. Во всяком случае, по информации, которой располагают журналисты.

К примеру, из распространенной властями Кузбасса в январе официальной информации в связи со строительством шахты “Жерновская-1” Новолипецким металлургическим комбинатом можно узнать, скажем, о ремонте дороги от деревни Жерново до реки Черновой Нарык и о строительстве моста через Ускат в селе Анисимове Новокузнецкого района, и даже о реконструкции православного храма в поселке Трудармейский — все это комбинат берет на себя. Но в пресс-релизах, к сожалению, ничего не говорится о способе дегазации угольного участка, который будет применен на проектируемой шахте. А это, к слову, по соседству с упомянутыми выше газовыми промыслами.

О планах компании “Газпром добыча Кузнецк” известно только то, что она должна перейти в этом году к третьему этапу метанового проекта, предусматривающему бурение 128 скважин в год… Но где, на каких площадях и предполагаются ли партнеры из числа угольщиков, не ясно. Впрочем, надеемся, что наш запрос в пресс-службу Газпрома поможет прояснить ситуацию.