Экономика
Квас домашний атомный
В статье “Метановый проект, или “Имидж ничто” (“КР” от 22 января с.г.) сообщалось, что редакция сделала запрос в “Газпром” относительно планов компании “Газпром добыча Кузнецк”, ведущей опытную добычу метана на Талдинской и Нарыкско-Осташкинской площадках в Новокузнецком районе. Нас интересовало, предполагаются ли совместные проекты газовиков и шахтеров по предварительной дегазации угольных полей. В результате такого сотрудничества первые могли получать промысловый метан, а вторые — безопасные в эксплуатации угольные пласты. Во всяком случае, подобная перспектива рисовалась в речах о “новом кластере кузбасской промышленности”, которых было немало произнесено на церемониях, посвященных каждому новому этапу реализации метанового проекта.
Ответ пресс-службы концерна не заставил себя ждать и был немногословен:
“Главной задачей “Газпрома” на Талдинском месторождении является организация промышленной добычи угольного метана.
Передача пластов после извлечения угольного метана другим недропользователям (например, для добычи угля) не входит в компетенцию компании.
В то же время промышленная добыча угольного метана действительно существенно снижает вероятность взрывов при дальнейшей разработке пласта шахтерами.
Управление информации ОАО “Газпром”.
Ответ исчерпывающий, но много короче упомянутых речей: проект не предусматривает взаимодействия концерна с предприятиями углепрома. Хотя из ответа явствует, что подобная межведомственная стыковка не лишена смысла. Для полноты картины можно еще привести высказывание главы “Газпрома” Алексея Миллера о том, что добыча метана из угольных пластов не будет масштабной, поскольку она малорентабельна. Впрочем, соответствующая цитата (из комментария для других СМИ) была воспроизведена в статье “КР” от 22 января… Словом, для газовиков разработки на Талдинской и Нарыкско-Осташкинской площадках — это все-таки имиджевый проект и не более того. Сказать, что его реализация положит в Кузбассе начало новому промышленному кластеру, будет сильной натяжкой.
Здесь есть смысл уточнить понятие кластера — очень популярного ныне термина - и отметить, что кластерная теория была сформулирована американским экономистом Майклом Портером и его европейскими коллегами на основе изучения сложившейся структуры промышленного потенциала развитых регионов. Это я к тому, что еще до того как о кластере у нас заговорили применительно к стратегии развития Кузбасса в XXI веке, в области уже несколько десятилетий действовали группы предприятий, вполне отвечавшие такому определению. Они были технологически родственны и интегрированы друг в друга как вертикальными, так и горизонтальными связями. Южно-Кузбасский горно-металлургический производственный комплекс в каком-то смысле — классика “кластерного жанра” (тут и производственная кооперация, и мощная инфраструктура, и система профобразования, и выстроенные под специфичные нужды социальные блоки, и развитая городская агломерация). Правда, патронировали его Госплан и партийно-хозяйственные органы. А соцсоревнование — не лучший аналог конкуренции, которая поставлена во главу угла кластерной экономической теории.
“Газпром” тоже государственная структура, поэтому, наверное, кластер в современном рыночном звучании этого слова - не его стезя. А что предлагает частная инициатива?
Предложения есть. Больше того, они приняты.
Проект нового энергоугольного кластера реализуется на Караканском месторождении (северно-восточная часть Ерунаковского геолого-экономического района Кузбасса). Газета “Известия”, презентуя концепцию, подчеркивала: “Это конкретный пример создания инновационной технологии в угольной отрасли с использованием российских интеллектуальных ресурсов на российской производственной базе… Уголь этого месторождения по своим качественным характеристикам типичен для энергетических углей Кузбасса. А значит, технология может тиражироваться”.
Первая очередь разреза “Караканский-Западный” уже пущена, а к 2015 году здесь должен появиться инновационный угольно-технологический комплекс для глубокой переработки энергетических углей. Помимо разреза (по проекту — до 6 миллионов тонн в год) в Караканский кластер войдут шахта (еще около 3 миллионов тонн), обогатительная фабрика, собственная электростанция (на угле и горючем газе), погрузочный узел с коммуникациями, комплекс по производству термококса и система по улавливанию и захоронению углекислого газа. Термококс — для нужд металлургии, для той, что под боком, и на экспорт. В общем, новейшие технологии, все на автономных ресурсах и при оптимальной логистике. И такая деталь: добыче угля будет предшествовать добыча-откачка метана для нужд энергохозяйства, но прежде всего ради безопасности шахтерского труда…
Все издания, писавшие на эту тему, в обязательном порядке отмечали, что в разработке проекта задействована самая передовая отечественная наука и, в частности, Всероссийский федеральный ядерный центр в Сарове (конструкция энергоблока на попутном газе). Словом, квас будет домашний атомный. “Пузырьков брожения” ему, естественно, добавляет Интернет. Поскольку пресс-релизы повествуют о проекте не иначе как с официальным восторгом, а пресса, как правило, в позитивном ключе, пренебрегать альтернативной информацией, которой славится Сеть, не стоит.
Интернет-сообщество довольно доброжелательно анализирует намерения и персону главного инвестора и руководителя проекта Георгия Краснянского, доктора экономических наук и председателя Российского оргкомитета Всемирного горного конгресса. Но при этом отмечает “ряд парадоксов”. Например, такой: в свое время Краснянский прошел путь от главного экономиста шахты до вице-президента ОАО “Росуголь”, однако состояние свое, сделал не на угле, а на цементе. Пишут, что право разработки участка Караканский-Глубокий он (образованный им холдинг) выиграл на аукционе не то чтобы задешево, но без конкурентной борьбы, что объясняется, по мнению комментатора, умением ладить с областной администрацией. Наконец, указывают на то обстоятельство, что пока что на территории будущего кластера действует только открытый разрез, которому все эти инновационные примочки с предварительной дегазацией без надобности - разве только для прекраснодушных разговоров и чтобы ублажить слух экологов, оплакивающих уникальную природу Каракана…
Эти опасения, однако, не подтверждаются. В декабре прошлого года деловая пресса сообщила, что шахту мощностью 3-4 миллиона тонн угля в год планируют построить к середине 2015 года в Кемеровской области российская компания “Каракан-инвест” и китайская China Coal Mine Construction Group Co. LTD со своей “дочкой” “Китайуглешахтострой-Сибирь”. (Проверил по госреестру: действительно такое общество с ограниченной ответственностью и “безграничным” названием зарегистрировано в Новокузнецке.) Предполагается, что китайцы инвестируют в строительство шахты “под ключ” (вместе с проходческими работами) ориентировочно 2,2 миллиарда юаней, или 11 миллиардов рублей.
Из сообщений не ясно, будет ли заключаться роль китайской стороны только в предоставлении инвестиций, но наши интернет-комментаторы решили однозначно, что кузбасские шахтостроители останутся с носом, и вообще вся обещанная Краснянским программа занятости (2,5 тысячи рабочих мест) под большим вопросом.
Делать такие выводы явно преждевременно. Пока более или менее достоверно известно только то, что новое угледобывающее предприятие будет проектировать “Кузбассгипрошахт” и что соглашение с китайскими инвесторами освящено “дорожной картой” по развитию сотрудничества между Россией и КНР в угольной сфере.
Если прототипы современных кластеров рождались в Сибири тридцатых годов, то почему сегодня не получится?
