Как “грязное” сделать чистым без кавычек

Как известно, подписанное в декабре 2015 года руководителями большинства развитых и развивающихся стран Парижское климатическое соглашение обязывает их существенно сократить наиболее экологически “грязную” угольную генерацию электрической и тепловой энергии, а следовательно и добычу энергетических углей. Предусмотрено и введение так называемого “углеродного” налога с последующей переадресацией собранных средств “третьему миру” для развития его экономики в безопасном, с точки зрения экологии, направлении. Получение этих денег нашей страной весьма проблематично. Зато в Российском союзе промышленников и предпринимателей подсчитали, что убытки от выполнения Парижского соглашения обойдутся отечественной экономике примерно в 100 миллиардов долларов. 

Вполне очевидно, что основные тяготы “углеродного налога” лягут на регионы с высокой долей угледобычи и угольной генерации, в том числе на Кузбасс. Так что пора принимать своевременные меры для компенсаций прогнозируемых убытков. Однако вместо этого из уст высших федеральных и региональных чиновников, в том числе и кузбасских, настойчиво звучат призывы отложить ратификацию Парижского соглашения до “более благоприятных времен”. Неизвестно, когда они наступят, но зато в европейской прессе появились сообщения о возможном введении санкций против стран, не ратифицировавших Парижское соглашение в установленные сроки. 

Но самое неприятное состоит в том, что основные покупатели кузбасского угля (Япония, Южная Корея, Тайвань, Китай, Турция и ряд западноевропейских стран) уже ратифицировали соглашение или обязались сделать это в ближайшее время. И, соответственно, им придется уменьшить закупки угля. Тогда непонятно, куда девать миллионы тонн кузбасского угля, экспортируемого в эти страны, при том что угольная стратегия России нацеливает Кузбасс на последующий рост угледобычи. Очередной ориентир — 230 миллионов тонн в год.

Есть ли выход из создавшегося тупика? На страницах экономической прессы уже много лет дискутируется вопрос о необходимости глубокой переработки углей с получением из них продуктов, обладающих принципиально новыми свойствами и высокой добавленной стоимостью. Подобные статьи публиковались и в “Кузнецком рабочем” (например, 17 марта 2012 г. “С надеждой на глубокую переработку” и 26 февраля 2013 г. “Забытый юбилей”). В них, в частности, изложена судьба строившегося еще в советское время, но сейчас заброшенного крупного углехимического завода в Ленинске-Кузнецком, предназначенного для получения бездымного полукокса для малой энергетики (районные и поселковые котельные), и высокореакционнного полукокса для электрометаллургических (в том числе ферросплавных) производств. Кроме того, предполагалось, что предприятие будет выпускать из полукоксов сорбенты для очистки воды и технических жидкостей, наполнители резины и графитовые изделия для атомной промышленности. Насколько эффективна и востребована была эта продукция, проиллюстрирую следующими примерами, о которых мне известно не по-наслышке.

В 1970 — 2000 годах по инициативе электрометаллургов Германа Серова, Владимира Мизина, Бориса Сафонова, углехимика Владимира Страхова была разработана технология выплавки ферросилиция и других сплавов с использованием высокореакционного полукокса и организовано его получение с Ангарского завода полукоксования. 

Длительный опыт его использования на Кузнецком заводе ферросплавов позволил на 5-7 процентов повысить производительность электропечей, на 6-10 процентов снизить расход электроэнергии (или 250-300 миллионов кВт-час ежегодно) и на 15-20 процентов — выбросов пыли. Примерно, в то же время на Междуреченском рудоремонтном заводе по оригинальной технологии Московского химико-технологического института под руководством их специалиста Александра Суворова на цепных колосниковых решетках были получены промышленные партии бездымного полукокса, который по калорийности не уступал углю, но при сжигании выделял в 5-7 раз меньше пыли. Большим достижением стали разработка и внедрение группой изобретателей (Андрей Бондарев, Иван Кашлев, Юрий Канаев, Николай Молчанов и другие) на Кузнецком заводе ферросплавов оригинальной конструкции электрокальцинатора для прокалки антрацита и получения специальной массы, необходимой при изготовлении самоспекающихся электродов мощных ферросплавных печей. 

В 90-е и последующие годы по ряду организационных и других причин упомянутые работы были прекращены. Но наработанный опыт может быть использован в нынешнее время, когда остро встал вопрос глубокой переработки кузбасских углей. Безусловно кардинальным решением была бы достройка упоминавшегося выше Ленинск-Кузнецкого углехимического завода, однако для этого необходимы большие инвестиции, привлечь которые в нынешнее кризисное время проблематично. Поэтому заслуживает внимания инициатива генерального директора “Гидромаш” Владимира Бугрова организовать глубокую переработку углей (в незагруженных цехах) с использованием уже наработанного опыта для получения специальных полукоксов, востребованных в электрометаллургии и малой энергетике. В перспективе возможна переработка их в более ценные углеграфитовые изделия и сорбенты для очистки воды. 

Такие производства можно организовать и в простаивающих цехах, изготавливавших ранее анодную и электродную массу на алюминиевом и ферросплавном заводах. Чем не потенциальные точки роста для стагнирующей экономики Новокузнецка? Не мешало бы об этом подумать и главе города Сергею Кузнецову при разработке антикризисных программ для нашей экономики.

В настоящей статье я изложил только часть предложений по глубокой переработке углей с точки зрения электрометаллурга и в чем-то могу ошибаться. Поэтому желательно по этой проблеме выслушать мнение более компетентных ученых-углехимиков Сибирского государственного индустриального университета, филиала Кемеровского технического университета и Восточного углехимического института.

Юрий Канаев,

инженер-электрометаллург,  почётный ветеран ОАО “Кузнецкие ферросплавы”,  советник Российской инженерной академии.