Сергей Франкфурт

Помню — сегодня с сожалением и угрызениями совести, - как первоклассная газетчица и вообще очаровательная женщина из поколения журналистов “Кузнецкого рабочего” “перед нами” возмущенно назвала меня “белогвардейцем” из-за кого бы вы думали? Из-за Сергея Мироновича Франкфурта, начальника Кузнецкстроя, автора книги “Рождение стали и человека”.

Угрызения совести, поясню, - следствие того, что я невольно обидел старшего товарища, человека, безусловно, умного и газетчика безукоризненно профессионального, который свято верил в идеалы своей комсомольской юности, в идеалы, которые нам, однако, уже не казались столь уж безупречными.

Честно говоря, я прочел несколько скучных биографий человека, именем которого названа улица нашего города. Скучных, потому что, судя по всему, это был чистой воды партийный функционер — типаж, который спустя десятилетия достигнет совершенства: закончив какую-нибудь совпартшколу и затвердив пару формул из Маркса — Ленина - Сталина, он станет руководить попеременке свинофермой, потом Союзом художников, затем металлургическим заводом. Франкфурт, впрочем, был неплохо образован: официальная биография гласит о дипломе инженера-механика Гренобльского университета, а потом и об окончании Технологического института в Петрограде. Правда, последний порой куда-то исчезает, зато возникает нечто комическое: “Возвратился на Украину, где работал на автомобильном заводе вплоть до 1917 года”. Наверное, делал “Запорожцы”.

Столь же мифической выглядит его революционная биография. Якобы именно ему было поручено членами одесского подполья “установить связь с броненосцем “Потёмкин” во время восстания”.

После революции красная нить биографии партийца выпрямляется: зампредседателя Угольного комитета, потом ездит по Сибири в составе комиссии по восстановлению промышленности, с 1921 года — ответственный работник Наркомата иностранных дел, с 1923-го — зампредседателя Стеклотреста, с 1926-го — председатель Шелкотреста, с 1930 года - начальник Кузнецкстроя… Словом, самый обыкновенный комиссар-мобилизатор. Каковым, собственно, он и был. (В одной из местных газет промелькнула замечательная фраза: “Франкфурт ничего не понимал в металлургии, да это ему не нужно было: Бардин знал все, он был великолепным организатором”. Неведомый мне автор в пародийном ключе выразил главную мысль моих предыдущих рассуждений.)

Читая стенограммы его распрей с партийцем Рафаилом Хитаровым, выступлений на партконференциях с восхвалением Орджоникидзе (он неизменно называл его “хозяином”) и Эйхе (“лучшего большевика Сибири”), как-то не проникаешься “величием образа” Сергея Франкфурта. И особенно вредят ему рвение Франкфурта по разоблачению “классовых врагов” и искоренению “вредителей”. Автор вполне ничего себе талантливой книги “Рождение стали и человека” “засветился” — вы не поверите — в борьбе с “масонами”: с анекдотической формулировкой “за масонство” был, например, уволен Валентин Арнольд. Тот, будучи иноподданным, немедленно пожаловался в Коминтерн.

В январе 1935 года (хотя с 1934 года он уже уполномоченный Наркомата тяжелой промышленности по Орско-Халиловскому району) на заседании бюро горкома в присутствии Эйхе Франкфурт назван “пакостником”: “Франкфурт в делах нашей Сталинской организации много подгадил…” Жернова репрессий, которые он сам с упоением раскручивал, готовы были перемолоть и его самого.

“Я никогда не забуду разговоров с Франкфуртом, когда виделась с ним по заданию НКВД. Он говорил о народе, как о стаде баранов…” — свидетельствует в письме к Сталину 30 января 1939 года Ольга Войтинская. К этому времени Сергей Франкфурт был два года как уже мертв.