Рядом с коронавирусом
В феврале 2020 года в стране (а точнее — в Москве) обнаружили первых больных ковидом. В то время подумалось: “Где Москва, а где мы? До нас болезнь эта не дойдёт”. Затем после всего увиденного и услышанного по телевизору, прочитанного в прессе о коронавирусе, который распространился по всему миру и продолжает распускать свои невидимые корни, я лично оказался участником этих событий.
Мне “посчастливилось” три раза побывать в ковидной зоне по работе. Я не врач, работаю электромонтёром в МБЛПУ “Городская клиническая больница № 1” и отвечаю за стационарную телефонную связь. Хотел поделиться своими впечатлениями об увиденном и о своём внутреннем состоянии, когда переодевался в спецуниформу в первый раз, чтобы пройти в “красную” зону, и в третий — уже бывалый и знающий…
В мае 2020 года я получил заявку, по которой должен устранить неисправность в детской больнице на улице Сеченова, которую временно перепрофилировали для приёма больных коронавирусом. Состояние моё было двоякое: с одной стороны, не верил, что этот вирус существует вообще, несмотря на “гаишные” машины с громкоговорителями, напоминавшие жителям о том, что надо оставаться дома, выходить по мере необходимости, носить маску, перчатки, мыть тщательно руки и т. д. Динамики на столбах включались так неожиданно и очень громко пугали тем же. Но я принципиально ходил по городу и в магазины без маски. В нашем городе вируса ещё не было, но на изоляцию людей отправили: с середины марта школьники и студенты учились дистанционно, работодатели своих сотрудников отправляли работать на “удалёнку”, пожилые люди тоже сидели дома. Улицы опустели… С другой стороны, сам принимал участие и видел своими глазами, как готовили хирургический корпус 22-й больницы: белили и красили палаты и коридоры, перетаскивали мебель и медицинское оборудование. Электрики, сантехники, сварщики и связисты — все работали одновременно в одном большом “муравейнике”. Тогда ещё представил: “Мы сейчас, как в тылу во время Великой Отечественной войны, когда город в 1941 году готовил эвакогоспитали дружно и ударно для приёма раненых”.
В “чистой” зоне сказали, чтобы я взял для работы только необходимые инструменты. На листочке написал номера телефонов и их технические данные обычным почерком, а надо было — крупным (у меня дальнозоркость.) На всякий случай спросил: “Не опасно ли туда идти? У меня жена, дети, внуки”. Ответ: “Если соблюдать инструкцию, то — нет. Даже намного безопасней, чем на улице”. Успокоили. Инструмент с запиской положил в полиэтиленовый пакет и пошёл за врачом в комнату для переодевания.
Разделся до плавок. Дали х/б одежду, носки, комбинезон, сапоги резиновые, пару медицинских перчаток. Оделся по инструкции. Затем респиратор и лыжная маска, натёртая глицерином. И тут возникла проблема: мне же надо под лыжную маску надеть очки. А очки-то в маске запотевают. Пришлось заменить маску современным противогазом с фильтром. В народе его называют “слоником”. Но очки всё равно запотевают. Решил их оставить. Подумал, что и так справлюсь: подключу проводку, куда надо, ведь 100 раз так делал. Надел “слоника”. Голову, руки у запястья и одежду у сапог мне обмотали бумажным скотчем, чтоб не было щелей. Естественно, дыхание уже другое. Кто служил, тот знает, что это такое: быть в противогазе хотя бы 5 минут. Главное — спокойствие и ровное дыхание. На спине мне написали: “Связист”, чтоб не приставали с вопросами. Кстати, врачи и другой медперсонал, заступающий на смену, а смена длится 6 часов, надевают ещё и памперсы. Представляете?! Я отправился туда на час и этой участи лишился. Оделись. Пошли знакомым мне маршрутом: подвальный тусклый переход. Красные стрелки на полу показывают, куда идти. Впереди закрытая дверь, на которой надпись: “Грязная зона”. И здесь осознаёшь, что это уже не шутки. И если морально не готов, то не надо себя испытывать. Из подвала поднялись на первый этаж. Там в отдельном помещении находится телефонная станция. Думал: “Переключу кроссировку, проверю телефоны в приёмном отделении и на 5-м этаже, где лежат больные, — и отдыхай”. Зашёл в комнату и приступил к работе.
В окошко светило уже тёплое солнышко, и в комнате было душновато. Тогда ещё я не знал, что можно приоткрыть окно для проветривания — ведь вирус кругом. Глянул в листочек. Вот тут-то всё и началось. Мои записи не совпали с данными на распределительной коробке. А их здесь 300 пар. Что делать? Вечный вопрос! Внутри меня стало жарковато. Дыхание затруднённое. Без очков. Пот бежит ручьём по всему телу. Началась небольшая паника. В такой ситуации нахожусь впервые. Чтобы выйти в “чистую” зону и всё прояснить, это не значит — открыл дверь и здравствуй, жизнь светлая, свежая и счастливая. Это целый ритуал. В коридоре тебя обработают с ног до головы антисептиком, потом инструменты. Затем заходишь в отдельную комнату. На стене инструкция размером метр на метр, где прописан порядок обработки и снятия с себя одежды. Рядом висит зеркало, отражаясь в нём, глядя себе в глаза, мог сказать: “Ты несёшь ответственность за других людей”. Перед зеркалом тумба. На тумбе таз с химическим раствором и часы с секундной стрелкой. На полу тоже таз с тем же раствором. Встаёшь в сапогах в этот таз, руки в перчатках опускаешь в таз на тумбе и так стоишь целую минуту, не меньше. Потом срываешь бумажный скотч. Снимаешь первые перчатки с выворотом и бросаешь в одну корзину. Опускаешь снова руки в раствор, но уже на несколько секунд. “С поклоном” снимаешь противогаз. Откручиваешь фильтр и бросаешь его в корзину с перчатками. Противогаз опускаешь в бочонок с раствором. Расстёгиваешь комбинезон, с выворотом, начиная сверху, снимаешь его до сапог, переходишь к скамейке, садишься и продолжаешь снимать комбинезон с сапог. Его бросаешь в третью корзину. Следом снимаешь сапоги, ставишь в стороне. И только после этого снимаешь вторые перчатки. В носках и нательном белье переходишь в другую комнату, скидываешь последнюю одежду, бросаешь в очередную корзину и в душевую кабинку. Полотенце, халат, тапочки, и по верхнему переходу ты возвращаешься в “чистую” зону, где можно уже не бояться этого невидимого и коварного врага. Чтоб этому вирусу сгореть и исчезнуть навсегда!
Но это всё потом, а сейчас думы меня одолевали. “Спокойствие, главное — спокойствие” — вспомнились слова любимого Карлсона. И о чудо! На одной отключённой проводке я до пандемии надел бирку с номером телефона, на всякий случай. Настроил свой глазной диоптрий, прочитал его номер и подключил на нужную пару. Телефон заработал в приёмном отделении. Жизнь стала налаживаться. Подключил второй номер. Проверил аппараты на местах. Пока проверял телефонный аппарат в приёмном отделении, привезли бабулю. Её сопровождал муж. Перед ним нарисовалась такая картина: несколько человек в одинаковых костюмах, в масках и в перчатках, с почти одинаковыми голосами, и он без маски. Я не знаю, что за мысли были у него в голове от увиденного, но он не растерялся, не испугался, а настойчиво показывал записку врачу, заполнявшему медицинскую карту, на какие лекарства у жены аллергия. Молодец!
Я дождался своего сопровождающего врача, который довёл меня до места, где надо было эту насквозь промокшую от пота одежду обработать и снять согласно инструкции и благополучно вернуться к обычной жизни.
Пройдя всё это испытание, подумал о медиках, которые в течение шестичасовой смены спасают людей от страшной болезни. Я, работая с проводами, промок от пота с головы до ног, а они — с людьми, порой неадекватными. После дежурства они уходят на отдых, их заменяет другая бригада. И так в течение суток работают две недели, живут и ночуют в соседнем корпусе. Потом две недели на реабилитации. Если со здоровьем всё в порядке, возвращаются в семью, к детям. Что можно сказать врачам в благодарность? Огромное уважение и низкий поклон за героический труд!
Наступила осень. Народ отдохнул и набрался сил на даче, в Крыму, за границей. Вернулся в города с надеждой, что пандемия отступила. Ан, нет! Вирус ещё пуще прежнего “рассердился” на легкомысленных людей. Пришла вторая волна, которую предвидели и ждали учёные всего мира.
И вот в самый пик второй волны пандемии, в ноябре 2020 года мне пришлось в третий раз покорять просторы ковидной зоны, только в полном одиночестве. Врачи в “чистой” зоне абсолютно спокойные, уже привыкшие к такой обстановке. Спокоен был и я. Переоделся по инструкции в униформу. Прошёл знакомым маршрутом, пришёл в приёмное отделение за ключом от помещения, где находится телефонная станция. Ключа на месте не оказалось. Попросили подождать. Слева от меня — центральный вход в больницу. В начале года здесь жизнь кипела: врачи, больные, родители с детьми. А сейчас — тишина. В холле полумрак, только “жужжание” от приборов, висящих на стене со светодиодными зелёными лампочками. Открылась дверь лифта, послышался мужской голос: “Идите за мной”. Сначала услышал в холле жуткий перестук колеса с металлическим звоном. Как в фильме ужасов. Затем в коридоре появилась инвалидная коляска с больным молодым человеком, накрытым сверху цветной простынёй, и кативший её медбрат. За ним — две старушки, шаркающие по полу тапочками. Прошли мимо меня. Около приёмного отделения остановились. Одна бабушка хотела, видно, позвонить по телефону своим родственникам, сотовый телефон найти у себя не может. Просила санитара поискать его в вещах, оставленных при поступлении в больницу. Поискали, не нашли. В глазах тревога, отчаяние на лице, переживание. Жила себе, доживала свой век, и вот — здрасьте! Коронавирус какой-то! “Жалко старушку. Но если сама ходит, тогда не всё потеряно!” — подумал я.
Прошло полчаса. Принесли ключ. Зашёл вовнутрь, закрыл за собой дверь. Приоткрыл окошко, почувствовал приток свежего воздуха. Противогаз давил сильно на подбородок. А мне надо было ещё держать связь с представителем Ростелекома по телефону. Нашёл неисправность: полетел один блок на станции. Меня попросили заменить этот блок, хотя это в мои обязанности не входит. Это оборудование Ростелекома. В моей компетенции линия внутри помещения и телефонные аппараты. Просьбу выполнил. Снял блок, дождался, когда привезут новый блок, через окошко передали, установил блок на место, телефоны заработали. Вздохнул с облегчением. На всё ушло больше часа. Затем возвращение в “чистую” зону по инструкции.
Как будем жить дальше? Время покажет! А пока — успокоиться и не терять бодрость духа. Думать о хорошем, чаще улыбаться. Беречь себя и близких. Будьте здоровы!
Рашид Шайдулин, член Союза журналистов России.
