Моряки Днепровской флотилии штурмуют Берлин
История Великой Отечественной войны хранит множество тайн, многое забыто и неизведано. Но со временем всё тайное становится явным, и когда история Великой Отечественной войны со своими тайнами откроется для настоящего и будущего поколения — покажет время. Но сегодня хотелось бы рассказать об ещё одной страничке истории Великой Отечественной войны, которую наши деды и прадеды “… приближали как могли!”.
Героизм и храбрость команды полуглиссеров сыграли решающую роль в форсировании реки Шпрее, чем обеспечили выполнение дальнейшей задачи корпуса. (Из доклада командира корпуса генерал-лейтенанта Рослого.)
Мало кто знает, что благодаря именно полуглиссерам 1-го отряда 9-й стрелковый корпус 5-й ударной армии стремительно форсировал Шпрее и захватил центральные кварталы столицы Германии. Восхищенный мужеством и самопожертвованием моряков, командарм 5-й ударной, первый комендант Берлина, легендарный генерал Берзарин приказал немедленно наградить самыми высокими наградами всех 29 офицеров, матросов и старшин, участвовавших в операции. До сего дня считалось, что к званию Героя Советского Союза было представлено девять моряков (из них семь — посмертно). Но это не так. Звезду Героя должны были получить 25 человек, то есть почти весь отряд. Такого история ВМФ ещё не знала.
В составе 1-го Белорусского фронта маршала Жукова на Берлинском направлении действовали все три бригады речных кораблей Днепровской военной флотилии: 1-я Бобруйская Краснознаменная, 2-я Лунинецкая Краснознаменная и 3-я. Флотилия обладала довольно солидной мощью и имела в строю 24 бронекатера, 6 канонерских лодок, 16 сторожевых катеров, 9 плавбатарей, 20 катеров-тральщиков, 3 минометных катера, 30 полуглиссеров, 10 катеров ПВО. Но участвовать в боях в самом Берлине и дойти до Рейхстага суждено было только 1-му отряду полуглиссеров — 1-й Бобруйской бригады.
Фронтовая судьба распорядилась так, что 1-я Бобруйская бригада капитана 1-го ранга Степана Лялько была придана именно 5-й ударной армии 1-го Белорусского фронта, которой командовал один из самых одаренных и грамотных советских генералов — Николай Эрастович Берзарин. Выслушав доклад Лялько о боевом составе и возможностях бригады, он сразу же, что называется, положил свой глаз на полуглиссеры.
Справка:
ПГ — вес всего 1200 кг, длина — 7,2 м, ширина — 1,75 м. Экипаж полуглиссера состоял всего из двух человек — командира и моториста-пулеметчика. Вооружение катера: пулемет “максим” на специальной стойке, двигатель всего в 50 л/с, “бронекорпус” — фанера, скорость до 40 километров в час, осадка — 0,55 метра, вместимость — до 15 десантников, груз на буксире — понтон с танком.
Вот и все технико-тактические характеристики “крейсера”, которому предстояло брать Берлин. Сделан он был на базе прогулочно-туристического катера НКЛ-27 и предназначался для использования в ВМФ лишь в качестве служебно-разъездного — для связи. Но как в авиации из У-2, в простонародье “кукурузника”, получился грозный ночной бомбардировщик, так и в ВМФ из “туриста” НКЛ-27 получился речной боевой корабль.
Их можно было погрузить на “студебекеры” и оперативно перебрасывать в нужное место — для обеспечения переправ через реки и озёра. Николай Эрастович приказал направить 1-й отдельный отряд полуглиссеров лейтенанта Михаила Калинина в 9-й Бранденбургский Краснознаменный стрелковый корпус Героя Советского Союза генерала Ивана Рослого — главную силу 5-й ударной армии. Так, 10 катеров и 29 моряков во главе с Калининым попали на самое остриё наступления — на Берлинское направление.
Двадцать третьего апреля 1945 года 301-я стрелковая дивизия полковника В. Антонова и 230-я стрелковая дивизия полковника Д. Шишкова из 9-го корпуса 5-й ударной армии в самом центре Берлина вышли к реке Шпрее и остановились. На западном берегу им предстояло выбить немцев из зарослей парка Плентер-Вольд и Трептов-парка, а дальше предстояли бои за Берлинский вокзал и “объект 153” — имперскую канцелярию Гитлера!
Мостов в этом районе не было. Ширина реки — от 200 до 300 метров, набережная и берега “одеты” в бетон высотой до 5 метров. Гитлеровцы считали форсирование реки Шпрее в этом районе невозможным. На этом и строился замысел Берзарина, в котором решающую роль должны были сыграть моряки отряда Калинина.
В 16 часов 30 минут на набережную реки Шпрее выдвинулись танки Т-34 и самоходки ИСУ-122 из 220-й отдельной Гатчинской Краснознаменной ордена Суворова танковой бригады под командованием Героя Советского Союза полковника Деонисия Наруцкого. Под залпы танковых орудий передовые группы пехотинцев из 1050-го и 1054-го стрелковых полков 301-й дивизии на легких весельных лодчонках начали переправляться на вражеский берег. От неожиданности немцы отступили, но затем, опомнившись, бросились с танками в контратаку, стремясь сбросить нашу пехоту в реку Шпрее. Красноармейцы, вооруженные только легким стрелковым орудием, попали в очень тяжёлое положение.
Моряки добрались до места переправы, когда уже стемнело. Не теряя ни минуты, “студебекеры” с полуглиссерами подъехали к самому берегу. В разгрузке и спуске катеров на воду матросам помогали бойцы из саперной роты. Могли бы использовать и свою 845-ю “морскую” штрафную роту, но она накануне понесла большие потери. По той же причине не смогла помочь Калинину и 272-я рота сопровождения речных кораблей. Немцы, почуяв недоброе, открыли по набережной шквальный огонь. Вмешался помощник начальника штаба 1- й Бобруйской бригады старший лейтенант Валентин Серёгин, направленный в помощь к лейтенанту Калинину, который поднял сапёров и лично возглавил спуск катеров на воду.
В это время разведка установила, что есть всего три места, где на реке Шпрее можно осуществлять погрузку и высадку десанта. Отряд моряков разделился на три группы. Во главе первой организовывал переправу сам лейтенант Калинин, вторую он поручил помощнику начальника политотдела бригады лейтенанту Гавриилу Суворову, исполнявшему во время операции обязанности внештатного замполита отряда, третью доверил старшине 1-й статьи Александру Пашкову — командиру катера ПГ № 116. Первым под плотным орудийно-минометным обстрелом пошёл к вражескому берегу катер ПГ № 111 с 15-ю десантниками и лейтенантом Калининым на борту, следом ПГ № 117 под командованием старшины 2- й статьи Григория Казакова. По какому-то удивительному стечению обстоятельств из девяти моряков отряда, удостоенных звания Героя Советского Союза, в живых остались только Калинин и Казаков.
Гитлеровцы, услышав звуки моторов катеров и взбешенные дерзостью советских моряков, открыли массированный огонь из всех видов оружия, подключив к обстрелу танки и самоходные орудия. Вода буквально закипела от пуль и осколков. От ракет, трассирующих пуль, взрывов снарядов и мин стало светло как днем. И в этом аду от берега к берегу безостановочно снуют наши катера с пехотинцами. На воду спускают понтоны, на них грузят танки, орудия, миномёты, боеприпасы. Надрывно ревут моторы — полуглиссеры буксируют их к вражескому берегу.
К 7 часам утра 24 апреля все три полка 301-й стрелковой дивизии полковника Антонова и большая часть танков 220-й бригады полковника Наруцкого были перенаправлены на западный берег. Но досталось это очень дорогой ценой.
Немцы перебросили к берегу отряд фаустников, и те в упор начали расстреливать наши катера. Первым погиб командир ПГ № 111 старшина 2-й статьи Михаил Сотников. Накануне он меткой очередью из пулемета сбил немецкий самолет, а вот во время переправы Михаилу не повезло. Успел высадить только три группы наших бойцов. При отходе от берега был убит из фаустпатрона. Штурвал успел перехватить и довести катер до своих моторист матрос Николай Баранов. Сотникова сменил командир ПГ № 105 (его полуглиссер был повреждён и неисправен) старший матрос Николай Филиппов.
Во время проведения 11-го рейса, успев переправить 120 десантников, получил тяжёлое ранение и погиб на боевом посту моторист Баранов. Сразил фаустник и Филиппова. Погибший экипаж заменили другие моряки, и вновь заревел на реке Шпрее мотор посеченного пулями и осколками, обагренного кровью, но непобедимого ПГ № 111. И так было во время всей переправы. На место убитых становились новые офицеры, матросы, старшины, но выполнение боевой задачи не останавливалось ни на минуту.
Под обстрелом фаустников был ранен в левую руку командир ПГ № 116 старшина 1-й статьи Александр Пашков. Осколком перебило и правую. Тяжёлое ранение получил и моторист Борис Бочкарёв. Пашков из последних сил навалился грудью на штурвал и, вцепившись в него зубами, всё-таки довёл катер с десантниками до берега, но там попал под миномётный обстрел и погиб. Пашков руководил 2-й группой катерников. И тут хотелось бы обратить внимание читателя на интересный момент: погибшего старшину 1-й статьи заменил на этом посту и возглавил ПГ № 116 старший лейтенант медицинской службы Алексей Тетерин.
На пятом рейсе в ПГ № 104 старшины 1-й статьи Георгия Дудникова попал фаустпатрон. Катер охватило пламя. На Георгии загорелась одежда. Пожар ему удалось потушить, но следующим выстрелом фаустника он был убит. Командира сменил у штурвала моторист старший матрос Александр Самофалов, который довёл катер до берега, но тоже погиб.
Под плотным огнём противника, буквально на ходу, моряки успевали заделывать десятки пробоин и чинить двигатели, менять перебитые бензопроводы и тросы, сшивать посечённые осколками вентиляторные ремни. Успевали и прийти на помощь попавшим в беду пехотинцам и танкистам.
Командир ПГ № 117 старшина 2-й статьи Григорий Казаков не только перебросил на западный берег около 400 пехотинцев, но и спас танк Т-34 с экипажем и десантом. Смело подошел на своем деревянном суденышке к полыхающему понтону с танком и отбуксировал его к берегу. Такой же подвиг совершил и командир катера старшина 1-й статьи Ефим Кусков, в результате чего спас экипаж танка и двух автоматчиков.
Несмотря на потери, переправа продолжалась. После 301-й дивизии настал черед 230-й стрелковой дивизии, а за ней и 32-й отдельной бригады и тыловых частей 9-го стрелкового корпуса. Закончил выполнение боевой задачи 1-й отдельный отряд полуглиссеров 25 апреля. По донесению штаба 9-го корпуса, моряки за три дня перебросили с восточного на западный берег реки Шпрее более 16 тысяч человек, 600 орудий и миномётов, свыше 1000 лошадей, 27 танков и большое количество военного имущества. При этом немцам удалось потопить один катер, героически погибло семь отважных моряков.
Попробуйте только представить, что происходило в штабе Краснознаменной Днепровской флотилии, когда командир 1-го отдельного отряда полуглиссеров 1-й Бобруйской бригады речных кораблей лейтенант Михаил Калинин доложил: “Нахожусь на борту ПГ № 115, река Шпрее, вижу Рейхстаг! Флаг Военно-морского флота гордо реет в самом центре Берлина!”
Могли ли наши моряки в далёком сорок первом мечтать о том, что дойдут до столицы Третьего рейха? А прорвались в сердце Германии под яростным обстрелом гитлеровцев самые маленькие и легкие боевые корабли — фанерные катера, вооруженные всего лишь одним пулеметом “максим”. Это единственные корабли, принимавшие непосредственное участие в штурме Берлина, а их экипажи не только расписались на Рейхстаге, но и водрузили на нем флаг с одного из погибших катеров.
За мужество и героизм, проявленные в борьбе с врагом, девять моряков были удостоены высокого звания Героя Советского Союза. Александр Пашков, Михаил Сотников, Георгий Дудников, Николай Филиппов, Николай Баранов, Александр Самофалов и Владимир Черинов — посмертно. Самофалову, Баранову и Черинову было всего 19 лет. Двоим — Михаилу Калинину и Григорию Казакову — повезло: им довелось примерить Золотые Звезды.
Сегодня наконец-то пришло время впервые назвать и остальных 16 моряков, представленных к званию Героя, но высокой награды по неизвестной причине так и не получивших: старший лейтенант Валентин Серегин, старший лейтенант медицинской службы Алексей Тетерин, лейтенант Гавриил Суворов, главный старшина Василий Денисов, старшины 1-й статьи Михаил Зеленер, Ефим Кусков, Андрей Заполин, старшина 2-й статьи Филипп Роговой, старшие краснофлотцы Борис Бочкарев, Борис Францев, Николай Федотов, Николай Рыбкин, краснофлотцы Николай Косинов, Валентин Кулешов, Николай Пеньков, Виктор Черников. В этом списке должен был быть и командир полуглиссера старшина 1-й статьи Григорий Алавердян, который, как написано в представлении, “перебросил половину 230-й стрелковой дивизии”, но его представили и наградили орденом Ленина.
Вот только несколько примеров героических дел, совершенных этими молодыми парнями:
Валентин Кулешов: только за одну ночь переправил 245 красноармейцев с вооружением, 18 минометов, 16 станковых пулеметов и три танка;
Ефим Кусков: заделал 15 пробоин, совершил 42 рейса, перебросил 515 бойцов;
Николай Косинов: сшил перебитый вентиляторный ремень, перебросил 417 бойцов;
Филипп Роговой: перебросил 643 бойца, семь орудий и четыре танка;
Борис Францев: заделал 12 пробоин, перебросил 622 бойца; Андрей Заполин: довел полузатонувший катер до берега, будучи раненым, боевой пост не покинул, перешел на катер, команда которого погибла, и перебросил 476 бойцов.
Дважды за совершенные при форсировании реки Шпрее подвиги представляли к званию Героя Советского Союза старшего лейтенанта Валентина Серегина и старшину 1-й статьи Михаила Зеленера. И оба раза представление не было удовлетворено или просто где-то затерялось.
В конце мая 1945 года Георгий Жуков провел в Бабельсберге разбор Берлинской операции. Выступить было предложено и командиру 9-го Бранденбургского Краснознаменного ордена Суворова стрелкового корпуса Герою Советского Союза генерал-лейтенанту Ивану Рослому. И тут произошло неожиданное. Поднявшись к трибуне, он сказал: “Товарищ маршал Советского Союза! Разрешите мне, прежде чем начать своё сообщение, низко поклониться нашим славным военным морякам, без решающей помощи которых я не смог бы в срок выполнить приказ о форсировании Шпрее и продвижении в район Рейхстага”.
Справедливости ради надо сказать, что всех моряков из геройского “эскадры Победы”, как её окрестили красноармейцы, Калинина все-таки наградили — орденами Красного Знамени, Отечественной войны, Красной Звезды. Но каково оно — знать, что тебя представили к званию Героя Советского Союза, и Золотой Звезды не получить? Всем сердцем поддерживал предложение дать Героя всем 29 морякам генерал-полковник Берзарин. Но 16 июня 1945 года Николай Эрастович погиб. Кадровые органы, словно жернова, перемололи наградные документы моряков в бумажную труху и не подавились! Не впервой!
Когда в Берлине стихли бои, в строю 1-го отдельного отряда 1-й Бобруйской Краснознаменной бригады (вскоре получившей почётное наименование Бобруйско-Берлинской) стояло всего 16 моряков. Но им посчастливилось остаться в живых, побывать у Рейхстага, расписаться на его стенах и водрузить на него военно-морской флаг. Это, согласитесь, дороже всяких наград! Вот такой знаменательной получилась точка в этой, одной из самых героических в славной летописи советского Военно-морского флота историй. Надеюсь, что со временем в музее Великой Отечественной войны в Москве рядом с танками, самолетами и пушками найдется место и самому маленькому боевому кораблю советского Военно-морского флота, катеру-полуглиссеру 1-го отдельного отряда 1-й Бобруйско-Берлинской Краснознаменной бригады, бросившему свой победный якорь у самого Рейхстага.
Корабли Днепровской флотилии сыграли особую роль в боях за Берлин, маневрируя по водам небольшой речки Шпрее. А потому снимок днепровских военных кораблей на фоне германского Рейхстага справедливо включен во многие книги о Второй мировой войне. Днепровские речники расписались на стенах гитлеровской канцелярии — за себя и бойцов погибшей Пинской флотилии. А официальной наградой за их подвиги стали ордена адмирала Ушакова и Красной Звезды, которыми была награждена флотилия.
Сегодня, когда киевская власть, наконец, взялась за реконструкцию подольской набережной, в голове некоторых политиков возникла мысль демонтировать памятник Днепровской военной флотилии. Однако очевидно — это решение стало бы прямым оскорблением героических бойцов “военно-речного” флота нашей Родины, павших в боях за её свободу.
Павел Дороганов, капитан 2-го ранга, ветеран пограничных войск.
