Как хорошо, что они были с нами!

Коллектив “Кузнецкого рабочего” начала 1990-х годов

Практика — великое дело, если иметь в виду журналистику, да и любой другой литературный труд. Формулы здесь нет никакой, алгоритма творчества — тоже, музу, как правило, надо дожидаться еще дольше, чем отмененную электричку (а завтра, например, сдавать в номер, на первую). Остается “набивать руку”, “потеть”, “страдать и мучиться”! И очень повезло тому практиканту, кому достался талантливый учитель. Как хорошо, что они были с нами: Гена Лебедев, Гена Емельянов, Юра Киселев, Валера Бурмакин, Анатолий Никифорович Сосимович, Саша Антонов. Юра Киселев в семидесятых годах прошлого века работал в отделе промышленности “Кузнечика” — крупный, голубоглазый, веселый и очень остроумный. Ему принадлежала особая школа для новичков. Практически каждый практикант проходил ее, ни одному не удалось избежать проверки, и никто не прошел ее на пять. Спотыкались все. Но никто не обижался. Невозможно было сердиться на этого человека: его открытая, радостная улыбка обезоруживала. И ты понимал: на удочку попался сам, как жадная речная рыба.

Итак, с чего начиналось испытание? Утром, после планерки, как правило, раздавался звонок в кабинете, который на время практики стал “твоим”. Предположим, это строительный отдел. Далее — по сценарию. Бодрый мужской голос спрашивает: “Это строительный отдел?” — “Ну, да, — соглашаешься с незнакомцем, — строительный отдел!” — “А где Бурмакин?” — шумит трубка. “Бурмакин на объекте”, — отвечает подопытный практикант. (Валерий Бурмакин был в семидесятых годах заведующим отделом.) “Пишите информацию, — деловито предлагает трубка, — это вам звонят со строительной площадки Запсиба. Тут мы котлован рыли и откопали настоящего мамонта. Значит, записывай его параметры: рост — три метра, бивни — полтора, зовут Гриша. Отправляем его в дар городскому музею. Записала? Ну, бывай!”

Через пять минут на пороге появлялись Юра Киселев, Гена Лебедев, Валерий Бурмакин с вопросом: что нового? Практикант с радостью делится новостью, мол, бригада строителей такого-то управления под руководством товарища Григория Мелехова дружно откопала мамонта и, погрузив его на платформу грузовика, отправила в дар музею. Торжества завтра в 12.00. “Ну, ты молодец, радуются товарищи по перу. — Ну, ты отличилась! Это ж надо — целого мамонта откопала! Это только на первую! Это вообще “забой”! Это сенсация!” И давай руки жать и посмеиваться: “Давай, в машбюро гони! Вот редактор обрадуется!” Через две минуты понимаешь, что из соседнего кабинета звонил Юра, а рядом с ним давились от смеха Гена и Валера. И что мамонт из котлована — розыгрыш. И хорошо, что это “не ушло” в печать.

Так “под руководством” Юры Киселева, Гены Лебедева практиканты обнаруживали “танк времен Отечественной войны в горах Шории”, строили “газохранилище” в пойме реки, “добывали золото в Абе”. Даже на стекольном заводе “выпускали” лампочки с заветным пятиугольником качества.

Конечно, все это был дружеский урок “мастодонтов” нам, желторотым практикантам, окончившим первый курс, пытающимся найти свою сенсацию, свой гвоздь, свою тему, пережить минуты славы. Тогда, в далекие годы, мы только догадывались, что главная сенсация Кузнецкой котловины — люди, пережившие войну, индустриализацию, развитой социализм. Но до первых очерков и зарисовок еще были годы мучительного опыта. И в этом искании наши товарищи по перу были очень добры, гениально педагогичны, мудры и святы. Несмотря ни на что.

Татьяна Негода, член Союза журналистов РФ