Культура
Ни убежать, ни уехать
Год с половиной месяца нет Александра Попова. Для всех он был Сашей и даже Сашкой, но вот на второй выставке его памяти Попова называли Александром Сергеевичем. Выставка открылась в Детской картинной галерее на Кирова, 7. Именно здесь, вероятно, потому, что организовывала ее искусствовед Татьяна Высоцкая, много лет бывшая директором этой галереи (может, ее должность совсем по-другому называлась). Открывал выставку новый руководитель галереи молодой искусствовед Виктор Кайгородов. И это было так же хорошо, как и то, что на открытии были в основном студенты колледжа искусств и ученики школы искусств, точнее, бывшей художественной школы № 2. Жаль, что эта выставка не была такой полной и яркой, как та, что была в музее на сорок дней. Как не хочется похоронной терминологии! Эта тема вообще не идет Саше Попову. До сих пор не верится. До сих пор невозможно примириться с его уходом.
В зале галереи не было нормального освещения. К тому же в экспозиции преобладали темные холсты, в некоторых преобладает почти черный цвет. И эти юные слушатели должны были на слово верить председателю правления местного отделения Союза художников Александру Суслову, что Саша Попов — выдающийся художник. Как председатель и как товарищ по ремеслу он очень хорошо говорил о художнике Попове. Собственно, не однажды звучало, что есть художники от ума, которые, подходя к холсту, имели в голове концепцию и ее точный план. Попов, подходя к мольберту, о концепциях не думал, их выдумывали и приписывали ему искусствоведы. Он — художник спонтанный. В одном из материалов на мой вопрос, мол, ты подходишь к холсту, — что хочешь сделать, он ответил: “Живопись хочу сделать”.
Еще один момент в речи Суслова мне показался интересным, что художники стремятся к большим размерам. И Саша Попов не был исключением, но надо смотреть его небольшие этюды, в которых потрясающая живопись. Кстати, и сам Попов возле полотен известных российских художников вглядывался в маленькие фрагменты письма. Где-то за несколько месяцев до его кончины он в музее обращал мое внимание на эти моменты.
Надо, конечно, вглядываться в работы художника. Не только начинающим живописцам, но и рядовым зрителям. И не только в произведения Саши Попова, но и других художников. Выставка продержится до сентября. И я советую читателям посетить галерею. Дело в том, что с уходом художников исчезает возможность видеть их произведения. Они где-то в частных коллекциях, в запасниках музеев, в семьях и у родственников. Это большая проблема. И потому каждая выставка — шанс увидеть замечательное произведение изобразительного искусства.
Художники, как, наверное, никто, близки другим видам искусства. Как многие живописцы, Александр Попов писал под музыку, в основном под классическую. Он не признавал попсу. В его картинах нередко звучит мелодия, словно он создавал их по музыкальным законам. И как у других художников, его живопись близка поэзии. И как некоторые из них, он сочинял стихи. И под конец жизни он их читал друзьям. По телефону. “Чегой-то он? На старости лет с ума сошел?” — спрашивала я его товарищей. Когда я что-то подобное сказала ему, обиделся. И сказал, что сочиняет с молодости. Но я оценила их после его смерти. Приведу здесь лишь несколько.
Художник пишет осень,
У осени он раб,
Осин веселую орлянку
И охру куполов берез.
И синий цвет платков у баб.
Рисует длинное пространство,
Стоящий у забора сена воз.
И постепенно осень переходит
К нему на белый холст…
***
Марал я ватмана бумагу,
Белилами закрашивал холсты,
На них я рисовал мосты,
Мост утренний и
Мост ночной, озерный мост
И мост морской.
Мост встречи и
Мост разлуки.
Мост радости и скуки.
Я рисовал и рисовал,
Но их никто не покупал.
***
Строил я дом,
А построил шкаф,
Где висит пиджака
Непришитый рукав.
Строил я жизнь,
А построил эскиз.
Над разбитым окном,
Неприбитый карниз.
Нету дерева, нет на нем соловья,
Нет грядок и нет воробья,
Клюющего муравья.
Нет дочерей —
Будущих матерей.
Но пока есть я!
И мои сыновья.
Есть внуки и внучки,
Капризные дождливые тучки,
Солнечные зайки,
Маленькие зазнайки.
***
Художник мертв — невообразимо.
Художник жив — необъяснимо.
Художник — вера и любовь!
Художник, перерождающийся вновь!
Палитра, кисти и надежда —
Вот и вся его одежда.
Упасть, подняться,
Вновь упасть.
Сознание живописи — страсть!
Про отца
Мальчишка едет за Урал,
Людского горя перевал,
С востока едут воевать,
А на восток — детей спасать.
Мальчишка едет за Урал.
Из дома детского сбежал.
Отец воюет, братья, мать
Уже в Сибири.
Живут в большой квартире.
Квартира Кузней та зовется.
И все для фронта там куется.
Куется танк, куется пушка,
Куется руссишь-колотушка.
Мальчишка нем, мальчишка глух,
Добраться бы туда до белых мух.
Сибирь — холодная страна.
Любима Сталиным она.
Сибирь — сплошные лагеря,
Не любит Сталина она.
Мальчишка нем, мальчишка глух,
Добрался он туда до белых мух,
Нашел своих он за полгода,
Излазив все заводы.
Мальчишка тот — отец был мой,
С рождения глухонемой.
“Мысль”
Ты рождаешься в холстах,
В надутых ветром парусах,
Ты рождаешься в стихах,
Надутым ветром в облаках.
Появляешься на время,
Забирающая семя,
Оставляющая запах,
Будоражащая мысль,
Забирающая жизнь.
***
Сорок сороков
Заплетающих оков.
Сорок на сорок —
Тысяча шестьсот
Перепутанных дорог,
Тысяча шестьсот
Птиц, оставленных в залог.
Тысяча шестьсот
Неоплаченных долгов.
Сорок сороков
Ненаписанных стихов,
Сорок сороков
Ненаписанных холстов.
Живопись — это я!
Съел свои зубы,
Вырыгал желчь.
Пуст мой желудок
И во рту моем жесть.
Борюсь за рассудок,
В душе моей мрак,
Живопись портит
Какой-то гад!
Убежать бы, уехать
В другие края.
Но держит живопись —
Жизнь моя!
Татьяна Тюрина. Александр Бокин (фото)
Культура
21 Май 2019 года
762