Цитата недели
Что такое эти рейтинги сегодня? Это ведь совсем не то же, чем они были десять лет назад. Вам показывают стоячие часы… Мы имеем дело с опросами людей, которые давно ничего не выбирали, кроме сантехники при ремонте. Это просто другое общество.
Допустим, меня спрашивают, предпочитаю я гречневую кашу или креветки. Если у меня нет денег на креветки, спрашивать меня об этом бесполезно. Если моя политическая жизнь свелась к просмотру телевизора, я решил, что от меня ничего не зависит; если я давно не участвовал в политической жизни, поскольку выборы перестали содержать элемент выбора, то мои ответы лишены ценности. Я механически голосую в анкете социолога за то, что солнце всходит и заходит, а я ем гречневую кашу. Цены этим рейтингам нет никакой…
Заунывная трансляция рейтингов, как в советское время транслировали казачий хор, сама по себе говорит о манипуляции. Смысл ее в том, чтобы вы, не отрываясь, смотрели на цифры. Ведь они (власть) как думают: если что пойдет не так и рейтинг начнет снижаться, то будет еще лаг времени, чтобы приготовиться. Но все никогда не происходило так.
Самообман в политике думать, что у тебя многослойная система защиты и, пока будет сгорать одна оболочка, ты за второй успеешь подготовиться. Но на практике в людях происходят неожиданные опрокидывания. Как с айсбергом. Когда он подтаивает, то не погружается в воду, а вдруг переворачивается.
Рейтинг доверия переходит в рейтинг недоверия. На митинги и демонстрации эпохи перестройки ходили не диссиденты, а советские служащие, военные, сотрудники КГБ и милиции. И они с перекошенными лицами кричали “долой”. В таких ситуациях забывается абсолютно все. И тогда напоминать людям: “А помните, какой у меня был позавчера рейтинг?” - станет просто опасно…
Понимаете, люди все-таки не куклы, они участники в своей жизни. Каждый играет себя в каком-то спектакле, который он сам себе ставит. Ему дорог этот спектакль, он вовлекает в него друзей и близких. Однажды у людей возникает чувство, что спектакль затянулся, сюжет надоел и героя подменили. Когда такое ощущение приходит, новым героем может оказаться кто угодно. Даже рабочий сцены — просто потому, что он высокого роста и у него мужественное лицо.
Мой учитель — историк Михаил Гефтер говорил 20 лет назад, что, когда все в опасности и не знают, что делать, им временно мил Ельцин — своим ростом, тембром голоса он будет вселять в них призрачную надежду на то, что выведет в безопасное место. При этом за день до того он был для всех просто одним из портретов членов Политбюро.
