Странный закон природы

Исполнилось 60 лет со дня опубликования в советской печати Постановления ЦК КПСС “О преодолении культа личности и его последствий”. 

Этот юбилей пусть комментируют историки. А вот опубликованная нынче в июле статья на злобу дня, написанная для CNN Ниной Хрущевой, правнучкой инициатора упомянутого документа и “оттепели” (внучка его сына Леонида, погибшего во время войны), заинтересовала куда больше. Она давно живет в Штатах, но точно так же, как в свое время “беспокойный Никита, умевший руководить людЯми”, твердо знает, что хорошо для России, а что плохо.

Если кратко, смысл статьи Хрущевой сводится к предостережению россиянам: не охмуряйтесь Трампом. Этот самоуверенный мужлан той же закваски, что и российский лидер. Совершенно неуправляем и недоговороспособен. Он быстро укажет “крутому парню Путину” место России в мировой политике. Не обольщайтесь — это место № 16. Но совсем другое дело госпожа Клинтон. Она прислушивается к советам, сама многоопытна и знает политес…

Вот как-то так. В вольном изложении, конечно. Интересен собственно не сам материал (вникай не вникай в него, россиянам штатовского президента не выбирать), а его автор.

“Нина Хрущева окончила филфак МГУ в конце 1980-х годов, спустя несколько лет отправилась учиться в Принстонский университет и, окончив его, решила остаться в США. Преподает международные отношения в университете New School в Нью-Йорке, изучает творчество Владимира Набокова и, что естественно для человека с такой родословной, занимается политологией. Ее интересуют история великих диктатур и условия их возникновения. В людях более всего ценит внутреннюю свободу, а на вопрос о национальности отвечает, что она — гражданин мира и жительница Нью-Йорка”. Так аттестует своего автора журнал “Сноб”, где она тоже публикуется.

В перестройку в газету, где я тогда трудился, приехал журналист, командированный из секретариата “Науки и жизни” для передачи опыта. Поскольку работа в провинциальной газете и в журнале такого профиля и статуса отличалась друг от друга примерно так же, как строчки, написанные на коленке, от восточной каллиграфии, то передача опыта заключалась в основном в рассказах коллеги о журналистском бомонде столицы. Он его не слишком почитал, но помню, с каким уважением гость отзывался о дочери Хрущева Раде Аджубей, работавшей многие годы замредактора в “Науке и жизни”: “умница, чрезвычайно порядочный, интеллигентнейший и поразительно скромный человек”.

Это я к тому, что у меня нет предубеждения к роду Хрущевых. Разные у него представители. И все же я никак не могу уяснить тот странный закон природы, исходя из которого отнюдь не гонимое потомство советской номенклатуры так часто выступает сначала соискателями гринкарты, а затем и американского гражданства. Если бы обустроившуюся в “Империалистических Штатах” родню Сталиных-Хрущевых-Брежневых-Сусловых-Андроповых-Горбачевых можно было поселить там в одном месте, вышла бы довольно протяженная Sovetskaya street.

Разделяю чувства Гагариных, семьи первого космонавта, которая судится сейчас с торгово-развлекательным центром “Гагаринский” из-за этого наименования. Мы живем “при рынке”, когда символы, дорогие сердцу имена и просто дорогие торговые бренды смешаны в одну кучу.

Понял бы и Нину Хрущеву, иронизирующую в своем блоге на тему, кто победил в дискуссии её прадеда с Никсоном. Те однажды не на шутку сцепились в споре на американской выставке в Сокольниках, где и как будут жить их дети и внуки - при коммунизме или при капитализме? Смешок по этому поводу “гражданки мира” вроде бы вполне уместен, да только почему-то хочется выругаться в ответ.