Общество

Юз Алешковский

107_13_2014.jpg“Я был весельчаком, бездельником, лентяем, картежником, жуликом, хулиганом, негодяем, курильщиком, беспризорником, велосипедистом, футболистом, чревоугодником, хотя всегда помогал матери по дому, восторженно интересовался тайной деторождения и отношения полов, устройством Вселенной, происхождением видов растений и животных и природой социальных несправедливостей, а также успевал читать великие сочинения Пушкина, Дюма, Жюля Верна и Майн Рида. Может быть, именно поэтому я ни разу в жизни своей никого не продал и не предал. Хотя энное количество разных мелких пакостей и грешков успел, конечно, совершить. Я проработал с полгода на заводе, но школу кончить и вуз так и не успел, о чем нисколько не печалюсь”, — напишет он в “небюрократизированном варианте своей биографии”. Он — Юз Алешковский — автор неподражаемых романов “Николай Николаевич”, “Кенгуру”, “Маскировка”, “Рука”, знаменитых песен-стихов “Товарищ Сталин”, “Окурочек”, “Советская пасхальная”, “Лесбийская” и так далее.

За “Окурочек” и “Лесбийскую” вкупе с “Личным свиданием”, опубликованных в “несанкционированном” “Метрополе”, — формально за это — его выперли из Советского Союза. В Америке он написал свои главные романы, оставив в советской памяти тонкую детскую книжку “Кыш, Два портфеля и целая неделя” (по ней он написал сценарий фильма “Кыш и Двапортфеля”), да россыпь песен. К слову, прекрасную детскую книжку после отъезда Юза не издавали лет двадцать.

Был ли он диссидентом? Вряд ли. Ибо был противником режима уже потому, что был человеком внутренне абсолютно свободным. Правда, Алешковский, будучи человеком тончайшего юмора, облекал это противостояние в соответствующие формы: “Я успел познакомиться с уличным матом гораздо раньше, к сожалению, чем со сказками братьев Гримм. Потом я оказался в больнице с башкой, пробитой здоровенным куском асфальта, что навсегда нарушило в ней способность мыслить формально-логически и убило дар своевременного почитания здравого смысла”.

Ну что же, пребывание “во внутренней эмиграции” — состояние для человека думающего в советской стране было обычным. Плохо, что Россия нынче возвращается к этому печальному опыту.

Был у Юза и опыт лагерей: “Я совершил ничтожное, поверьте, уголовное преступление и успел попасть в лагеря до начала корейской войны. Слава богу, я успел дожить до дня, когда Сталин врезал дуба, а то я обогнал бы его с нажитой в неволе язвой желудка.

Вскоре маршал Ворошилов, испугавшись народного гнева, объявил амнистию. Чего я только не успел сделать после освобождения! Исполнилась мечта всей моей жизни: я стал шофером аварийки в тресте “Мосводопровод” и навечно залечил язву “Московской особой”.

Начал печатать сначала отвратительные стишки, потом сносные рассказики для детей. Сочинял песенки, не ведая, что пара из них будет распеваться людьми с очистительным смехом и грустью сердечной.

Вовремя успел понять, что главное - быть писателем свободным, а не печатаемым, и поэтому счастлив был пополнять ящик сочинениями, теперь вот, слава Богу и издателям, предлагаемыми вниманию читателя”.

Вот, собственно, и всё. С маленьким добавлением, что можно, конечно, находить книги Юза Алешковского отвратительно грубыми, но нельзя не попасть под очарование этого изумительно свободного и потому оптимистичного человека.

Иван Бодхисатхва Общество 19 Сен 2014 года 1057 Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.