Общество

Юность, опалённая войной

090_02_2012.jpgВеликая Отечественная война 1941-1945 годов в учебниках истории выглядит довольно сухо. Цифры, статистические данные, даты больших сражений… Но за каждой цифрой, за каждой строчкой статистики скрываются жизнь и смерть, и человеческие судьбы, и разрушенные города. Дмитрию Гавриловичу Ильичеву, ветерану войны, в мае 2012 исполнилось 90 лет. Он рассказал мне о своей войне. Такой, какой она запомнилась рядовому солдату.

Дмитрий Гаврилович родился 15 мая 1922 года в селе Троицкое Алтайского края, в семье простых крестьян. В семье было шестеро детей, пять братьев и сестра. Девочка умерла в младенчестве, вскоре после того, как семья была репрессирована.

Окончив 7 классов школы, Дмитрий Гаврилович прибавил себе несколько лет в документах и поступил в Самуйское ФЗО в Томской области. Там готовили работников речного флота - рулевых, столяров, кочегаров, масленщиков. Получив диплом, Ильичев был направлен в Барнаул, где с 1937 по 1941 год работал рулевым на буксирном теплоходе “Водопьянов”. Вскоре он был призван в армию Барнаульским ГВК.

Дмитрий Гаврилович вспоминает: “Сначала отбирали тех, кто закончил 7 классов и отправляли в авиашколу. Забрали туда и меня, но потом перевели в радиошколу, которую я успешно окончил, и весной 1942 года меня направили в Сталинск, где формировалась 237-я дивизия. Меня зачислили радистом во взвод связи 2‑го батальона 841-го полка. Поскольку радиостанций не было, выполнял роль связного, телеграфиста”.

В железнодорожные эшелоны полк погрузился в мае. Добравшись до Вологды выгрузились и простояли в тех местах почти месяц. Ходили слухи, что командование не может решить, куда послать дивизию — под Ленинград или на защиту Москвы. На этот счет у Дмитрия Гавриловича есть собственная версия: “Нас не отправляли на фронт просто потому, что не было никакого вооружения, а когда его привезли, мы погрузились и отправились дальше”. Впрочем, польза от стояния под Вологдой была, и вполне существенная — там солдат учили рукопашному бою, и в Курско-Орловской битве эти знания пригодились многим, в том числе и Дмитрию Гавриловичу. Но обо всем по порядку.

Из-под Вологды батальон сразу направили на фронт. Выгрузились из вагонов и форсированным маршем дошли до деревни Ломово. Однако не все так просто. Многих солдат, в том числе и 2-й батальон, в котором служил Ильичев, подвела амуниция.

“Шли мы практически босиком. Материал на подошве оказался плохого качества, пару раз прошлись по грязи — от новеньких ботинок осталась только верхняя часть. Потом нам выдали другие ботинки, английские. По длине подошли нам, да узкими оказались. Приходилось брать на несколько размеров больше, чтобы нога входила. Но и это особо не помогало. Батальон опять встал. В конце концов дали нам американские ботинки, вот они всем впору пришлись. Полушубки тоже быстро вышли из строя. А вот проверенные шинель и фуфайка не раз спасали в холодные ночи”, — вспоминает ветеран. 090_03_2012.jpg

Когда дивизия дошла до линии фронта, был дан приказ окопаться. Роты рыли большие траншеи, а связисты, поскольку работают в парах, выкапывали себе ячейки, которые называли “кувшинами”, и оставались там. Переночевали и после ночной прохлады с радостью выбрались на солнцепек. Немцы только этого и ждали. Начался обстрел, вокруг взрывались мины. “Увидели, как две мины летят в нашу сторону, быстро залезли назад в “кувшин”, а когда свист от мин прекратился, выползли наружу. Кто ж тогда знал, что мина прекращает свистеть в момент падения… Оба снаряда упали нам под ноги. Но не взорвались. Выбрали новое место, снова окопались…

Вскоре начались серьезные бои. А между тем у каждого было только по боекомплекту патронов. А этого хватало максимум на день боя. После воевать было нечем”, — отмечает Дмитрий Гаврилович.

Вскоре после этого остатки батальона пошли в наступление рядом с деревней Малиновые Поляны.

Из добровольцев создали штурмовые группы, в одной из них был и Дмитрий Гаврилович. Прикрываясь танками, штурмовики пошли в наступление. Однако такая тактика не принесла успеха. Немцы, видя перед собой лишь несколько больших мишеней, сосредоточили на штурмовиках весь свой огонь. Появились самолеты. Ильичев, который шел с левого борта одного из танков, быстро смекнул, что от боевых машин нужно держаться подальше, потому что одна верно брошенная мина — и все они погибнут. Но по какой-то причине первая мина, брошенная с самолета, взорвалась далеко впереди танков. Дмитрий Гаврилович звал солдат за собой, к воронке, оставшейся от взрыва, там можно было спастись от пуль, но ребята остались на местах. Поэтому до воронки Ильичев добрался в одиночестве. Там он и получил первое ранение.

Очнувшись, весь в крови, он сначала не понял, где находится, ничего не видит, не слышит. Первым делом протер глаза и увидел рядом с воронкой танк, завалившийся на бок. Невдалеке стоит танкетка, подбирает танкистов. Подобрали и Дмитрия Гавриловича. Ветеран вспоминает, что в госпиталях были проблемы с питанием и размещением, но все эти трудности преодолевались сообща. После выздоровления Ильичев был направлен во 2-ю истребительную противотанковую дивизию, участвовал в Курско-Орловской операции. Освободив Курск, дивизия захватила много техники и вышла к Орлу. Заканчивалась зима, начались проблемы с питанием, голод. Незадолго до боев выдали сухой паек, в котором были сухари, их не ели, а клали за щеку, как сахар.

“В моем расчете было 3 человека. Нагрузка на радиостанцию была большая, поэтому мы меняли друг друга. Один работает, двое других в стороне, отдыхают и осматриваются. В первый же день обоих моих товарищей убило, я остался один. В те дни на нас наступало около 300 танков. Снарядов не хватало, и это при том, что у нас был четырехдневный лимит боеприпасов. На второй день стрелять было нечем. Немцы прорвались. Один из бойцов, увидев солдат противника, закричал, предупредил всех. Услышав его крик, я понял, что из окопа надо выбираться, иначе взорвут (немцы, прежде чем зайти в окоп, кидали гранаты). Выбегаю, и вот они - двое немцев прямо передо мной. А у меня в руках только лопата. Другого оружия с собой не взял. Первого ударил лопатой по переносице, и он упал, второго — по затылку. Оба больше не поднялись”.

Вскоре после той операции Дмитрий Гаврилович попал под Рогачев. В тех боях ветеран получил орден Красной Звезды, который ему очень дорог.

Как радисту ему было поручено вместе с командирами ехать в село Мадеры, при немцах считавшееся штабом. Сел в машину. И тут один старшина, Майков, попросил его пересесть. Дмитрий Гаврилович пересел на другое место. Только отъехали, появились немецкие самолеты и стали сбрасывать кассетные бомбы (внутри каждой много небольших бомб), которые фронтовики называли “горохом”. После очередного взрыва Ильичев почувствовал, что ему на колени что-то упало. Это было тело Майкова. Взрыв повредил радиостанцию, она не работала. По уставу, Ильичев не мог открывать её и чинить. Но делать нечего, нужно сообщить о случившемся. “Открыл радиостанцию, оказалось, осколок все кабели внутри разрубил. А у меня ни ножа, ни изоленты, действовал руками и зубами. Хорошо, хоть все провода были разных цветов, соединять было просто, не ошибешься. И вот включаю радиостанцию, слышу — вызывают меня, спрашивают что такое. Кстати, тогда мы постоянно шифровали наши переговоры. Говорю радисту на том конце: “Пиши: на голову непрерывно сыплется горох. Балалайку повредило, починил. Майков и два экипажа приказали долго жить. Ботинки пошли в город”. Сказал это и отключился”.

Были, конечно, и другие бои и операции: форсирование Днепра, Одера, Вислы, освобождение городов Овруч, Люблин, Варшава и многих других.

Но, как и любой солдат, особенно ярко он помнит бои за взятие Берлина.

Дмитрий Гаврилович вспоминает: “Когда мы подошли к немецкой границе, увидели над дорогой огромное полотно, наши политработники на нем написали: “Вот она, проклятая Германия”. Бои за Берлин и на подступах к нему были самыми тяжелыми и кровопролитными. Против нас воевали не только солдаты, но и жители города, женщины и дети. Но вот город оказался в кольце, и мы начали наступление на Рейхстаг. Через какое-то время вышел парламентёр с белым флагом: “Огонь прекращаем при условии: оставить коридор для выхода вооружённых солдат и офицеров”. Командующий Жуков отвечает: “Никаких коридоров! Полная капитуляция!” Новый парламентёр, от доктора Геббельса: “Живую силу выводим, оружие сдаем”. Жуков: “Полная капитуляция!” Выбора у немцев не было — согласились на безоговорочную капитуляцию”.

После победы над Германией Дмитрий Гаврилович до 1946 года служил в оккупационных войсках, после чего демобилизовался. Работал радистом, киномехаником, электромехаником. Сменил несколько городов. Сегодня он вместе с женой Ефросиньей Пантелеевной на заслуженном отдыхе. Они живут в небольшом частном домике в Точилине. С хозяйством стараются помогать дети и внуки, которые, в свою очередь, учатся у старшего поколения оптимизму, любви к жизни, умению находить выход из сложных ситуаций, не падать духом. Ведь главное, как отмечает Дмитрий Гаврилович, сердцем не стареть.

Артём Кабанков Общество 04 Авг 2012 года 1105 Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.