Общество
Вспоминая Раневскую…
Пересылаю, после маленьких притирок (по просьбе автора!), воспоминание нашего земляка, бывшего моего коллеги в Сибгипромезе Марка Назаровича Сикоры. С ним мне пришлось бывать в командировках на Дальнем Востоке и в Москве. Помню его общение с Фаиной Раневской. По моей просьбе он подготовил этот материал. Прошу любить и жаловать. Сам автор ежегодно бывает в Новокузнецке, имеет восторженно-оптимистический характер. Узнал за 40 лет житья в столице многие стороны театральной жизни. Возможно, что-то черкнет еще… Всего доброго!
С приветом Александр Савченко.
В августе этого года исполнилось 120 лет со дня рождения великой и неподражаемой актрисы Фаины Георгиевны Раневской.
Театральная общественность отметила эту дату передачами по телевидению, проведением вечеров памяти актрисы.
Я раньше видел Раневскую только в кино — в прекрасных фильмах “Мечта”, “Свадьба”, “Подкидыш”, “Золушка”. Роли, сыгранные в них Раневской, остаются в памяти людей навсегда.
Но во мне жила мечта увидеть актрису на сцене. В одной из театральных заметок 1975 года я узнал, что на сцене московского театра имени Моссовета идет потрясающий спектакль по пьесе американской писательницы и драматурга Вины Дельмар “Дальше - тишина”. А в спектакле главные роли исполняют Фаина Раневская и Ростислав Плятт. Театральная постановка посвящалась отношениям между детьми и престарелыми родителями.
Очень хотелось во что бы то ни стало посмотреть этот спектакль. И хотя в то время я жил в моем родном городе Новокузнецке и работал в Сибгипромезе простым инженером, мне все же удалось попасть в Москву. В столице с большим трудом достал билет на заветный спектакль.
И вот, сидя в седьмом ряду партера, с нетерпением жду начала спектакля. Первый выход на сцену Ф. Раневской и Р. Плятта (они играли престарелую супружескую пару) сопровождался аплодисментами. Весь спектакль зрители смотрели на одном дыхании и до слез переживали за главных героев. Когда в последних действиях дети этих пожилых родителей разлучали отца и мать - отца отправляли к младшей дочери, которая могла взять к себе только отца, а мать — в дом престарелых, зал (говорю без преувеличения!) зарыдал…
Актеров вызывали на поклон более десяти раз, и после спектакля зрители не расходились, не бежали в раздевалку, а еще раз проживали увиденное на сцене. Я тоже добирался до гостиницы потрясенным.
По возвращении домой написал Фаине Георгиевне письмо с благодарностью и восхищением увиденным спектаклем. В конце письма (очень хотел получить от нее ответ) попросил дать нам, молодым, совет, как жить, каких идеалов придерживаться в жизни.
…Фаина Георгиевна мне довольно быстро ответила. Она подробно написала, как жила в молодости, с кем общалась, как молодежь в начале века любила театр — видно было, что письмо адресовалось не только мне, а предназначалось для всех молодых людей моего поколения. Это дорогое моему сердцу письмо я храню дома более сорока лет. Недавно читал, что в Таганроге собираются открыть музей Раневской Ф.Г. Может быть, это письмо я передам в дар именно туда…
Будучи в очередной раз в командировке в Москве, я узнал адрес Раневской, купил цветы и, волнуясь, отправился к ней домой. Дверь открыла сама Фаина Георгиевна, я ей представился. Она сразу вспомнила обо мне и сказала: “Я же Вам ответила”. Я в свою очередь сказал, что пришел к ней с благодарностью. И отдал цветы.
…В этот день актриса была занята и попросила прийти к ней на следующий день. Фаина Георгиевна пригласила меня в комнату, где висел ее портрет почти в полный рост. Она спросила меня, не голоден ли я. Я отказался, она положила на стол шикарную коробку конфет, и мы стали разговаривать.
Я немного рассказал о себе, о городе Маяковского, о шахтах и черной металлургии. Ей, мне показалось, было интересно слушать человека с “сухой” профессией проектировщика, как у меня. Она попутно сообщила о том, что после нашумевшего спектакля к ней приходят десятки писем от молодых людей, которые изменили свое отношение к родителям.
Фаина Георгиевна рассказывала о своих друзьях, о ролях в кино и театре, о том, какую роль в данный момент она репетирует. Раневская подчеркнула: “Я не признаю слово “играть”, актер должен жить на сцене”. Любимым поэтом, по признанию Фаины Георгиевны, был Пушкин. Она так и сказала: “Я ложусь спать вместе с Пушкиным и просыпаюсь с ним”. Действительно, томик Пушкина лежал у изголовья ее дивана.
Это были незабываемые минуты общения с необыкновенным человеком, от Раневской исходило такое тепло и душевная доброта, что хотелось общаться с ней бесконечно. Был март 1976 года, за окном ярко светило солнце, и на диване лежали перевернутые (чтобы не выгорели) фотопортреты ее друзей с подписями и восторженными словами в адрес таланта Раневской — она очень гордилась этим. Здесь были фотопортреты Б. Пастернака, С. Рихтера, В. Качалова, Г. Улановой, Д. Шостаковича, М. Бабановой и Л. Орловой.
…На прощание Фаина Георгиевна дала номер своего телефона, который, как она сказала, практически никому не дает. Несколько раз я поздравлял ее с днем рождения, писал открытки, однажды звонил из Новокузнецка.
В 1978 году я переехал жить в Москву. Фаина Георгиевна тогда играла в двух спектаклях театра имени Моссовета. В свои 84 года она часто болела, спектакли, бывало, отменялись, и попасть на спектакль с ее участием почти не представлялось возможным.
Скончалась Фаина Георгиевна 19 июля 1984 года в возрасте 87 лет. Я был на панихиде в театре, где все выступающие восхищались ее неповторимым талантом, говорили о любви к ней и о горечи утраты. Это была характерная актриса, склонная к эксцентрике и гротеску. Она умело сочетала в себе беспощадную трезвость своего взгляда на жизнь с мудрой иронией. Умела создавать образы драматической и даже трагической глубины.
Похоронена Ф.Г. Раневская на знаменитом Донском кладбище Москвы рядом со своей сестрой, которая умерла раньше. Случайно оказалось, что ее могила находится недалеко от могилы родителей моей жены, так что я часто посещаю место погребения талантливой актрисы и великого человека.
Марк Сикора, Москва.
