Воспитывать личность, а не потребителя

Конкурс эссе “Мой Достоевский” прошел среди школьников города в декабре уже прошлого года в рамках подготовки к 400-летию Новокузнецка. Срок конкурса был крайне сжатый, проходил он не под эгидой Комитета образования, а по инициативе и по условиям Управления культуры, участие в нем приняли всего лишь 19 школьников старших классов. Но это, видимо, и хорошо, потому что приказного тона объявление о конкурсе не носило и никакой кампанейщины и состязательности не вызвало. Просто подростки в свободной форме отозвались на тему совсем не обязательную и в современных условиях не модную, но очень значимую: выразили личное отношение к творчеству и судьбе очень непростого великого русского писателя, в жизнь которого наш город вписал когда-то свою страницу.

Естественно, что большинство участников ссылалось в своих эссе на ранние произведения писателя: повести “Белые ночи” и “Бедные люди”, роман “Униженные и оскорбленные”, рассказ “Мальчик у Христа на ёлке”. И лишь немногие — на романы “Братья Карамазовы”, “Преступление и наказание”, “Подросток”, “Идиот”, на “Записки из мертвого дома”.

Так же естественно, что большая часть работ содержала изложение биографии писателя и самый минимум размышлений и впечатлений от прочитанного.

Важно другое. Все участники конкурса пишут, что чтение произведений писателя и знакомство с его судьбой вызывают у них сострадание и жалость к его героям и к нему самому, заставляют задуматься, как много в жизни зла, страданий и несчастий и как необходимы в жизни элементарная доброта, отзывчивость и сострадание. Почти все говорят о том, что прикосновение к творчеству писателя позволило им осознать свое собственное стремление разобраться в себе, в своих переживаниях и душевных состояниях. Кто-то, может быть, впервые прикоснулся к пониманию феномена веры в жизни человека. Иначе говоря, литература делает в сознании подростков то, что она делала испокон веков: развивает воссоздающее воображение, знакомит с жизнью души и пробуждает высшие эмоции.

Так думалось при просмотре ученических эссе “Мой Достоевский”. Но думалось при этом, хочешь не хочешь, и о другом. Господа министры образования Фурсенко и Ливанов при полной поддержке премьер-министра и абсолютном непротивлении Академии образования, презрев массовые протесты специалистов, добились-таки, что задачей школы стало не воспитание личности ученика, а оказание образовательных услуг и, как Фурсенко выразился, “формирование образованного и хорошо информированного потребителя”. Литература так и остается выведенной из числа основных предметов школьного образования. “ЕГЭ — угадайка” при проверке знаний по литературе непоколебим. Сочинение в школу вроде бы дана команда вернуть, но каким оно может быть без нормального изучения литературы, на всякие и любые темы? Упражнением по риторике и не более того.

Ливанов дело продолжил. Педагогические вузы в стране, в большинстве своем, просто закрыты или слиты с чем придется, как Кузбасская педакадемия в нашем городе. В так называемом педагогическом центре, оставшемся при слиянии при филиале КемГУ, факультета русского языка и литературы как такового нет, кафедры литературы, естественно, тоже нет. Самостоятельной кафедры русского языка тоже нет. Что есть? Вот такой симбиоз под трудно произносимым названием: кафедра русского языка, литературы и методики изучения русского языка и литературы. К этому пристегнута еще и бывшая кафедра шорского языка и литературы. Совсем не случайно, что эту кафедру за время “оптимизации” покинули 3 доктора филологических наук, профессора, 2 из них вообще уехали из города. Интересный факт, что выпускники этого заведения, будущие учителя русского языка и литературы, даже отдельного государственного экзамена по этим дисциплинам не сдают. А сдают так называемый “комплексный экзамен”, в котором, как в овощной солянке, соединены понемножку педагогика, психология, русский язык, литература и методики изучения того и другого. Но это уже местная инициатива — “ноу-хау”. Изучается же все это по укороченным, урезанным программам “бакалавриата”. Словечком этим - “бакалавр” — называют теперь выпускника, который и сам не знает, полноценный он специалист или недоучка. Разрушали педакадемию под предлогом ее “неэффективности”. Какая сейчас достигнута эффективность — очень большой вопрос.

Новый министр образования Васильева, слава Богу, вроде бы не похожа на чиновного невежду и самодура. Но какая оппозиция ей противостоит и в правительстве, и в Академии образования, и в московской либеральной тусовке, и, как мы говорим, “на местах”!

Совсем недавно, уже при ней, кто-то в Академии образования, сильно озабоченный перегруженностью школьников, снова выступил с инициативой убрать Толстого и Достоевского из школьных программ, поскольку они слишком сложны для усвоения. Не успокаиваются господа реформаторы! Широкий читатель просто не задумывается, какая ожесточенная борьба идет за разложение национального самосознания, извращение отечественной истории и культуры. Отчего бы нам, в самом деле, не получать представление о жизни из передач Андрюши Малахова и Максима Галкина, об устройстве семьи — из советов Гузеевой, а сведения об истории черпать из фильмов типа “Викинга”? И им рейтинг и доход, и зрителю грамотность без перегрузок.

А если без шуток… Казалось бы, подумаешь, какое событие — конкурс эссе о Достоевском? А мне он внушил определенный оптимизм. Девочка, вошедшая в тройку победителей, заканчивает свое эссе так: “Из книги “Преступление и наказание” я вынесла для себя такую вещь: даже в грязи, среди низких или опустошенных людей нужно стараться сохранить в себе человечность и совестливость, иначе мрачная трясина нас затянет, но даже если такому дано случиться, то всегда есть шанс на духовное возрождение и покаяние”.

Не одна же она такая.

Огромное спасибо труженикам-учителям, умным родителям, следящим за чтением своих детей, работникам наших музеев, делающим свое незаметное великое дело.

Анатолий Сазыкин, председатель жюри конкурса.