Общество
Радует всех, кто с ней рядом
“Да что обо мне писать, — смущенно говорила Зоя Наумовна, — я самый обычный человек, ничего героического”. А потом посетовала: “Жаль, что жизнь так быстро проходит. Вроде толькотолько все началось, и уже 90 лет”.
Зоя Наумовна Малик перебирает даты, вспоминает самые яркие события своей “обыкновенной” жизни, хвалит своих мальчиков — сыновей Юру и Володю. Мальчики уже сами деды, но для нее они по-прежнему дети. В то время, когда мы с ней разговаривали, она с нетерпением ждала старшего Юру, он ехал к маме на юбилей из Оленегорска Мурманской области “своим ходом”, на машине. Надо было видеть, как она его обнимала, когда он наконец вошел в квартиру: “Здравствуй, здравствуй, сыночек!” А он, здоровенный такой, низко наклонился и нежно, по-детски припал к ней.
“Такая радость, — говорила она нам, улыбаясь, — я так всегда жду его, сначала со службы в “горячих” точках, сейчас раз в два года приезжает. А младший вот какой мне подарок сделал…” И повела нас в свою комнату. Да, у Владимира, похоже, золотые руки. Комната, пока без мебели (не успели поставить после ремонта), казалась огромной, воздушной благодаря необычному дизайну с выступающими из серебристо-голубых стен полуколоннами, увенчанными пилястрами, и расписанным в стиле барокко высоким потолком. Красиво.
Зоя Наумовна больше говорила о своей семье, о случайностях, которые вмешивались в ее судьбу. Родилась она в Днепропетровске. Детство кончилось, когда началась война. Ей не было и 13 лет. “Помню бомбежки, — рассказывает она, — как мы искали щели, куда можно было спрятаться. Отца забрали на фронт. Мама меня и моего маленького братика переправила через Днепр в Ростовскую область. Там мы с ней работали в колхозе на уборке арбузов, пока война не докатилась и туда. И тогда мы решили ехать в Сталинск к родственникам, которые эвакуировались вместе с заводом из Днепропетровска в Сибирь.
“На чем мы только не ехали, — вспоминает Зоя Наумовна, — на барже по морю, в теплушках до Челябинска. В Сталинск прибыли утром 7 ноября сорок первого. Мама оставила нас с братом на вокзале, пошла искать, где живет родня. Только к вечеру она вернулась с нашим дедом за нами. Я уже успела нареветься от страха, да еще у пятилетнего брата поднялась температура.
Первое время жили в семье деда в так называемом “стандартном городке” на Нижней колонии в крохотной квартирке в двухэтажном деревянном неблагоустроенном доме. Мама пошла работать на машиностроительный завод, я продолжила учебу в школе № 17”.
Зоя училась прилежно, мечтала поехать в Ленинград, куда ее звала сестра отца, и стать врачом. Но однажды, порезав палец, упала в обморок при виде крови. “Учиться на врача я сразу раздумала, — смеется она, — но в Питер поехала и поступила в Ленинградский инженерно-экономический институт.
“После четвертого курса на практике, — рассказывает Зоя Наумовна, — я заработала деньги и поехала в Сталинск. Впервые за все время учебы. Как-то пошли с мамой в универмаг, купить мне часики, и по дороге встретили ее приятельницу, которая пригласила нас в гости, чтобы показать свои вышивки. Ее соседом оказался одинокий фронтовик Павел Егорович, с ним она нас познакомила, когда он пришел с работы. Все оставшиеся от каникул 14 дней Павел обязательно встречался со мной. Потом были пылкие письма в Ленинград, а в конце января 1952 года он приехал ко мне, 2 февраля мы расписались и сфотографировались на память (на снимке). Муж вернулся домой, а я доучилась и по распределению приехала в Сталинск. Вот такой поворот судьбы от случайной встречи”.
Зоя Наумовна больше говорила о своей семье, о случайностях, которые вмешивались в ее судьбу. Родилась она в Днепропетровске. Детство кончилось, когда началась война. Ей не было и 13 лет. “Помню бомбежки, — рассказывает она, — как мы искали щели, куда можно было спрятаться. Отца забрали на фронт. Мама меня и моего маленького братика переправила через Днепр в Ростовскую область. Там мы с ней работали в колхозе на уборке арбузов, пока война не докатилась и туда. И тогда мы решили ехать в Сталинск к родственникам, которые эвакуировались вместе с заводом из Днепропетровска в Сибирь.
“На чем мы только не ехали, — вспоминает Зоя Наумовна, — на барже по морю, в теплушках до Челябинска. В Сталинск прибыли утром 7 ноября сорок первого. Мама оставила нас с братом на вокзале, пошла искать, где живет родня. Только к вечеру она вернулась с нашим дедом за нами. Я уже успела нареветься от страха, да еще у пятилетнего брата поднялась температура.
Первое время жили в семье деда в так называемом “стандартном городке” на Нижней колонии в крохотной квартирке в двухэтажном деревянном неблагоустроенном доме. Мама пошла работать на машиностроительный завод, я продолжила учебу в школе № 17”.
Зоя училась прилежно, мечтала поехать в Ленинград, куда ее звала сестра отца, и стать врачом. Но однажды, порезав палец, упала в обморок при виде крови. “Учиться на врача я сразу раздумала, — смеется она, — но в Питер поехала и поступила в Ленинградский инженерно-экономический институт.
“После четвертого курса на практике, — рассказывает Зоя Наумовна, — я заработала деньги и поехала в Сталинск. Впервые за все время учебы. Как-то пошли с мамой в универмаг, купить мне часики, и по дороге встретили ее приятельницу, которая пригласила нас в гости, чтобы показать свои вышивки. Ее соседом оказался одинокий фронтовик Павел Егорович, с ним она нас познакомила, когда он пришел с работы. Все оставшиеся от каникул 14 дней Павел обязательно встречался со мной. Потом были пылкие письма в Ленинград, а в конце января 1952 года он приехал ко мне, 2 февраля мы расписались и сфотографировались на память (на снимке). Муж вернулся домой, а я доучилась и по распределению приехала в Сталинск. Вот такой поворот судьбы от случайной встречи”.
В трудовой биографии Зои Наумовны Малик всего одно предприятие — Кузнецкий машиностроительный завод, где она оказалась первым дипломированным экономистом. Заводу отдала 32 года. “Муж, Павел Егорович, долгое время трудился на КМК конструктором в цехе КИПиА, — продолжает она, — но сказались фронтовые контузия и ранение, он начал терять зрение. Операция и лечение не помогли. В конце концов он почти ослеп, и я сопровождала его повсюду».
И очередной жизненный поворот. Поставив мужа на учет в местную организацию ВОС (Всероссийское общество слепых), Зоя Наумовна стала его активисткой. “Помогала во всем, — говорит она, — проводила праздники, читала книги, выпускала специальную газету, кстати, одну из лучших в Кузбассе, участвовала в концертах, с которыми ездили повсюду. Она стала “глазами” не только для любимого мужа, но и для многих незрячих людей, даже тогда, когда инвалид Великой Отечественной войны Павел Малик ушел из жизни.
Здесь, в Обществе слепых, Зоя Наумовна познакомилась с незрячей с детства учительницей, отличником народного образования Яниной Ивановной Шевцовой, оказавшейся по воле случая ее соседкой по дому. Их связывает долгая дружба. Именно Янина Ивановна позвонила в редакцию и рассказала, какой замечательный, добрейшей души человек Зоя Наумовна Малик, и посвятила ей поэтические строки: “Радуют цветы, что весной цветут. Радует солнце, что ярко светит. Но общение с вами, ваша доброта дороже всего на свете. Обладая натурой возвышенной, творите добро не ради благодарности, то, что делаете для людей — для своей собственной радости. Живите, радуйтесь и радуйте всех, кто живет с вами рядом. Жизнью своей дорожите, как самой большой наградой”.
