Общество
Причины не установлены
Печально, если у умершего человека не находится родственников. Некому оплакать, поставить свечку, помолиться за его упокой. И разговор не о бомже, оторванном от жизни и общества, а об уважаемом человеке, труженике, который в силу обстоятельств оказался одиноким, но не брошенным людьми, бывшими сослуживцами. Именно эти люди не дали захоронить его как безродного, в могиле на окраине кладбища. Эта горькая история от их имени.
Вячеслав Кузьмич Соловцов, 1933 года рождения, работал на КМК в отделе главного механика с 1960 по 1994 год инженером-технологом по стальному литью. В своем деле был профессионалом, как человек — отзывчивый, компанейский, участвовал во всех мероприятиях отдела. Мы радовались, когда он, как добросовестный работник, имеющий непрерывный стаж, получил звание “Ветеран труда КМК”.
Будучи на пенсии, Вячеслав Кузьмич не терял связи со своим коллективом. Он был счастливым семьянином. К родным относился очень внимательно, помогал материально родителям, сестрам. К тому же слыл мастером на все руки и в помощи никому из близких и друзей не отказывал. В 2001 году умерла его жена. Представители совета ветеранов КМК стали чаще навещать Вячеслава Кузьмича, поддерживать, опекать, приглашать на встречи, праздники.
Совсем один он остался, когда в мае этого года умер его сын. Горем старика не преминули воспользоваться похоронщики, за погребение взяли с него двойную цену, но даже похороны не довели до конца. Их окончание взяли на себя коллеги сына. Они тоже старались навещать убитого горем старика, он был им очень рад, как и нам, своим сослуживцам. Приглашал в гости, всегда был человеком интересным, много знал. Несмотря на возраст, сам себя обслуживал, часто гулял. Когда мы с ним встречались 7 июля, он рассказал, что ему предложили организовать ускоренную приватизацию его квартиры, он согласился.
Последний раз его видели вечером 2 августа. 4 августа он должен был забирать документы на приватизацию, но ни на стук в дверь (как нам потом сказали), ни на звонки по телефону не отвечал. Поражает равнодушие соседей, бок о бок долгое время живущих с семьей Соловцовых. Забегая вперед, скажем, что в справке о смерти установлена дата — 5 августа.
Квартиру вскрыли только 7 августа. Со слов соседей, присутствовавших при этом, Вячеслав Кузьмич лежал в коридоре в луже крови. По поручению совета ветеранов одна из сотрудниц отдела, где работал умерший, начала хлопотать о похоронах. Но нужны были документы, а попасть в квартиру бывшие коллеги не смогли, поскольку та была якобы опечатана. Куда бы они ни обращались с просьбой помочь достойно похоронить уважаемого человека, им отвечали, что это “не забота совета ветеранов”, поскольку родственников нет, значит, человек будет похоронен за казенный счет. Несмотря на то, что квартира, по словам участкового, была опечатана, со слов соседей, в нее входили. Мы хотели добиться разрешения взять документы и одежду для погребения у дознавателя, которая была на вскрытии квартиры, но она тоже сказала, что помочь нам не может, и пояснила: квартира опечатана. На наши возражения, что в квартиру кто-то заходит, да и балконная дверь открыта, ответила, что двери открывали для проветривания.
Хождения по инстанциям ничего не дали, несмотря на то, что мы представлялись членами совета ветеранов, в обязанности которого в том числе входит погребение умерших сослуживцев. Более того, нас представляли чуть ли не мошенниками, грубо разговаривали с нами, выясняя, кто мы такие и что нам надо. Пришлось обращаться в прокуратуру. Там к нам отнеслись более благосклонно. Позвонили при нас в полицию, спросили о паспорте, дали свой телефон, если будут какие-то сложности. С 10 по 14 августа мы пытались попасть в квартиру, неопечатанная дверь вновь оказалась опечатанной.
В квартиру с участковым мы попали только 15 августа. Свидетельство о смерти лежало на диване, трудовая книжка — на холодильнике. Документов об ускоренной приватизации квартиры не было. Как было указано в свидетельстве о смерти: “причина смерти не установлена”.
Обидно, горько, страшно было видеть, как ушел из жизни хороший человек. Одно нас успокаивает, что похоронен он рядом с женой и сыном, под своей фамилией, а не под безликим номером в казенной могиле.
Ирина Пегова.