Хантер Томпсон

Его называют основателем “гонзо-журналистики” (“гонзо” — сумасшедший, гоночный, чудной, абсурдный).

И его не изучают на факультетах журналистики российских университетов. Хотя, скажем, практически вся современная музыкальная журналистика вышла из Томпсона (правда, от гонзо в ней часто только развязность).

Не изучают практически и так называемую “новую журналистику”, частью которой некоторые считают “гонзо”. Почему? Интересный вопрос, мировоззренческий.

Потому что, во-первых, новые журналисты (Том Вулф, Норман Мейлер, Хантер Томпсон, Стадс Теркел, Трумен Капоте) осознали однажды, что в мире, отравленном пропагандой, мире, презирающем не то что личность, но просто неординарность, “объективность” в изложении новостей — блеф для “молчаливого большинства”, которое кормится пойлом “ручных” СМИ.

Это было главным постулатом, из которого выросли остальные: “необходимы талант, непосредственность и спонтанность мастера живого репортажа, глаз художника или репортера”.

Это возможно только при личном участии в событии.

“Я кончил тем, что купил себе мотоцикл и выехал с ним на шоссе”, — так вспоминал Хантер Томпсон о начале написания знаменитой его книги “Ангелы ада. Странная и ужасная сага мотоциклетных банд”, о которой сами “ангелы” говорили, что “это единственная правдивая книга, когда-либо написанная о нас”.

Его “Страх и отвращение в Лос-Анджелесе”, насквозь пропитанные химической кислотой и алкоголем (это еще одна причина, почему его не знают в России: мы не отделяем мух от котлет), “Ромовый дневник” (в обоих сыграл любивший его и считавший учителем Джонни Депп) экранизированы с разной степенью успешности.

О нем много пишут с разной степенью пристрастности (напоминаю: “объективности” нет в природе людей) — кто-то все больше о дохлых мухах в котлетах.

Я равнодушен к его наркотическим трипам, для меня Хантер Томпсон - пример человека, который с полным самообладанием противостоял бездушной машинизации общества.