К вопросу о пользе голубей и некоторых людей

Я человек известный. Меня знают голуби на протяжении Кузнецкстроевского проспекта от одноименной остановки до “Фрегата”. Не дают пройти. Требуют пшена. Садятся на плечи и руки. Падают под ноги.

Люди же смотрят косо. Один мужик - я часто вижу его с бутылкой дешевого пива - сказал мне: “Зачем ты кормишь этих бесполезных птиц?”

Наверное, до третьего класса он еще успевал по отдельным предметам и запомнил, что некоторые птицы и звери “приносят пользу”: волки — санитары леса, дают коровы молоко и даже расстаются с мясом, птицы вроде синиц и ласточек поедают насекомых, а голуби — пользы не приносят…

Хотел было спросить у него, что за пользу приносит он, да не стал. Как не спросил, какую пользу он, жрущий дешевое пиво, приносил в течение своей жизни?

Но если следовать за логикой его убеждений, то нарисуется печальная картина. Что за польза от всех этих писателей, художников, прочих людей, занимающихся неизвестно чем?

К слову, его пойло стоит около 50 рублей за бутылку, это две пачки перловки по 700 граммов в нашем киоске. Не выпил этой дряни — сыты голуби. Польза окружающей среде. Но этого он не поймет.

Познакомился я с еще одним персонажем - мужиком совсем уж подержанного вида. Он попытался “наехать”, когда я кормил голубей.

Я уж подумал, а не дать ли ему в “пятак”, но спросил, чего ему надо? Он сказал, что здешний дворник, а голуби гадят на лавочке остановочной платформы.

Потом — когда растеплилось в сентябре - я видел его спящим на этой лавочке, на которую забрался с ногами. Вопросов нет: мужчина при исполнении служебных обязанностей.

Пока гром не грянул

Александр Яковлевич Гуляев, проживающий в доме на Пионерском, 32, уже несколько месяцев добивается, чтобы закрыли вход в подвал здания, который ведет в него через приемник бывшего магазина. Он не закрыт, хотя вокруг все только и талдычат об опасности терроризма. И к кому он только не обращался - всё без толку.

После его обращения в управляющую компанию, рассказывает он, пришел мастер из жилконторы, посмотрел и сказал: “В этом году ничего делать не будем, только в следующем”. Почему? На этот вопрос Александр Яковлевич хотел бы услышать внятный ответ.