Женщина-песня

Ираида Борисовна Зиновьева, художница-наивистка, основатель и руководитель объединения свободных художников “Сибирские просторы”, — человек всеядный, всеохватный, обладающий кипучей энергией. Совсем недавно в Художественном музее прошла презентация ее “картины-песни”, написанной маслом на тему Горной Шории и посвященной наступающему Году культуры в России.

Мы приехали к Ираиде Борисовне домой за неделю до презентации. У нее в гостях была шорская поэтесса член Союза писателей России Таяна Тудегешева. Ираида Борисовна попросила ее сделать перевод своих четверостиший на шорский язык.

Картина солнечным прямоугольником два на два восемьдесят, состоящая из 16‑ти маленьких полотен, висела на стене. В каждом фрагменте — сценки из шорского праздника Пайрам.

— Это Паштык, это Ольгудек, это национальные игры, — знакомила с содержанием работы Ираида Борисовна, — это гости на празднике с флагами. Вот Осинники, Новокузнецк, Мыски, Междуреченск, Таштагол, - перечисляла Ираида Борисовна. — Когда я рассказала содержание моей картины московскому искусствоведу, он воскликнул: “Так у вас эпическое полотно”.

А мне показалось, что это было бы похоже на чье-нибудь житие, будь в центре биографический сюжет. Сама Ираида Борисовна все-таки держится за свое определение — “картина-песня”. На каждый прямоугольник у нее свой куплет.

Ольгудек, батыр-герой,

Тою очень рад,

Что алыпы силой

Мериться спешат.

И перевод Таяны Тудегешевой.

Ираида Борисовна включила магнитофон, и прозвучала задорная мелодия.

Биография у Ираиды Борисовны богатая, хоть житие составляй. К рисованию, правда, страсти не было. Я, говорит, всю жизнь срисовывала. В школе задали рисунок по сказке сделать, а ей так хотелось, чтобы у нее красивее всех было, что перерисовала лису с учебника. Учительница похвалила, а девочка задумалась: “Что ж я, неужели сама так не могу?” Но желание выразить свои чувства в красках зрели втуне. После школы пошла в медучилище, благо оно рядом с домом находилось. Да и халат белый привлекал. Ну и, конечно, хотелось помогать людям. Медицине отдала 11 лет. Участковым фельдшером была, заведовала здравпунктами Запсибгеологии, хлебокомбината, ЛТП, в психиатрической больнице работала.

— Там-то я узнала, что есть структуры, где можно, оставаясь медиком, быть офицером. Работала я и в следственном изоляторе. Была в звании лейтенанта. А кто не мечтает быть генералом? И я пошла в педагогический институт на геофак. С высшим образованием меня уже пригласили в инспекцию по делам несовершеннолетних. Не хватало следователей, и меня уговорили пойти на эту должность, — вспоминает Ираида Борисовна.

— Что вы там делали?

— Все делала. И в засаде сидела, и кур, которых на птицефабрике женщины воровали, искала, в ночные рейды ходила.

— А стреляли? — не унималась я, насмотревшись детективов.

— Занимала первые места, на областные соревнования ездила.

— А в преступника стрелять приходилось? Как в кино показывают.

— Нет. Романтика в сельской милиции, где я уже работала, совсем другая. Ездила я в мотоцикле, вся черная от дорожной пыли. И в дороге терялась. Как-то мы поехали с участковым в Мостовую за Апанасом. Приехали, он по своим поднадзорным пошел, я по своим. Разошлись по деревне. Всех обошла. Возвращаюсь — нет участкового. Ну, думаю, пойду пешком. Иду, ягоды рву, володушку. Смотрю, какой-то мотоциклист едет, а я в форме капитана, тогда милицию уважали. Останавливаю его. Подвезите, говорю, до Апанаса, а он мнется. Я говорю: край надо. А он: “Да я в люльке уголь возил. Вы же испачкаетесь”. Ну не пешком же мне было идти по лесу. И я в белой блузке, с погонами на кителе, умазалась вся. Довез до Апанаса. Завели в штаб народной дружины, я умылась, одежду почистила. А тут и опер мой нашелся.

— Ну почему вы бросили это все, такое интересное? — спрашиваю Ираиду Борисовну.

— Нет, не бросила. Я в 1994-м на пенсию по выслуге лет вышла. Внучка пошла в 1-й класс, надо было с ней заниматься…

А через два года она устроилась в таможенную службу.

У Ираиды Борисовны четыре специальных образования. Кроме медучилища и геофака НГПИ высшую школу милиции окончила. Совсем недавно Ираида Борисовна получила диплом с отличием заочного Народного университета имени Н.К. Крупской, станковое отделение.

Она всю жизнь учится. В 1990-е годы, когда, как она говорит, пошла мода на занятия в психологических семинарах, она попробовала все: и Ребефинг, и галатропное дыхание, и в “Тропе Троянова” занималась, и еще где-то. Там-то, как ей кто-то сказал, у нее вдруг открылся третий глаз. Полились из нее стихи сплошным потоком, и музыку начала сочинять, и рисовать, и лепить. Одним словом, проработав пять лет на таможне, она второй раз ушла на пенсию уже по возрасту и вплотную занялась творчеством.

— Пришла я в библиотеку Гоголя, в салон “Художник”, к Галине Степановне Ивановой, она меня хорошо приняла. Съездила с ними на пленэр.

А потом и свое объединение организовала. Выставка за выставкой, есть международные. В шести международных фестивалях ее “Сибирские просторы” участвовали. Восемь человек поступили в ЗНУИ и все учатся у одного преподавателя - Татьяны Корягиной, автора и составителя книги о Селиванове “И была жизнь”. Существуют “Сибирские просторы” при нашем Художественном музее. Там и выставки нередко устраивают.

Шорской темой ее увлек приятель, бывший боксер. Исполнялось 45 лет таштагольской школе бокса. За четыре дня она и этнографический музей там изучила, и в Горную Шорию влюбилась. Вроде все случайно. Но ничего случайного в этой жизни нет.

Валентин Волченков (фото)