Прилетит летающая тарелка…

Странная — это ничего не сказать. Есть такие “городские сумасшедшие”, про которых сразу ясно, что к чему, а тут два года недомолвок, постоянно отрубленный телефон и любовь.

Любовь носила джинсы, очки и откликалась на имя Света. Ещё она обожала кататься с Игорем по ночному городу, но не приглашала к себе.

Никогда. Словно у неё там выводок вурдалаков под кроватью прятался или героин в кладовке лежал. Кого другого бы Игорь давно послал, но Светкины отговорки терпел, хоть и злился, а в животе урчало и ворочалось задетое самолюбие.

— Ну, хорошо, — не выдержал Игорь на одной из прогулок. — Свет, давай так: мы сейчас едем ко мне, а потом ты у меня остаёшься.

Не чуя подвоха, Светка кивнула.

— Жить, — закончил Игорь.

— Твою ж мать… — вздохнула женщина.

Её лицо в полумраке салона казалось мучнисто-бледным: похожего цвета крылья ночных мотыльков.

— Оно тебе надо? — спросила она тоскливо. — Ты хорошо подумай.

Но вместо ответа Игорь отстегнул ремень безопасности, чтобы удобнее было целовать Светку в мягкие тёплые губы. А также в шею. Или он её сегодня убедит, или… Игорь осторожно прикусил краешек уха, от чего женщина вздрогнула и немного расслабилась.

Или не убедит. Что в этом случае делать, Игорь не представлял: может, связать и похитить? Веревка — в багажнике, даже мешок из-под сахара есть… До конца праздников женщины не хватятся, так что ровно три дня можно будет спорить и выяснять отношения. Выяснять и выяснять… Игорь так замечтался, что не сразу расслышал Светкин голос, хриплый от простуды.

— Поехали ко мне. Только ты никому ничего не расскажешь.

— Никому, — пообещал Игорь тоном пионера на линейке.

— А звезду с неба? — прищурившись, потребовала Светка.

— Которую? — преданно уточнил он.

Женщина вздохнула: она подозревала, что прежде, чем требовать от мужчин обещания, нужно прикинуться этакой классной дамой. Из тех, знаете, пересушенных дев, в платьях-мешках под самое горло. У Светки глухих блузок не было лет с пятнадцати.

— Ты понимаешь, — она споткнулась. - Я… — споткнулась ещё раз и сдалась. - Кафе на Мичурина знаешь? Там за стоянкой пустырь… Вот туда.

Светка странно, по-подростковому, вжалась в кресло и опустила голову.

Может, стоило переехать к Игорю? Всё при нём: карьера, квартира, машина, жизнь распланирована лет на десять вперед и, что приятно, в этих планах семья. Настоящая семья, какую Светка всегда хотела…

Наверное.

Игорь был, в хорошем смысле, приземлённым, даже внешне походил на обстоятельного, довольного жизнью медведя.

Светка сглотнула, вжимаясь ещё глубже: и как она ему скажет?

Ну вот как?

Сколько раз она репетировала этот разговор…

— Ты в летающие тарелки веришь? - прощупала Светка почву, пока Игорь парковался, выкручивая руль.

Когда человек занят не тобой, а корявым асфальтом, говорить значительно легче.

— Не верю.

— Зря, — ляпнула Светка. — Я в такой живу.

И замерла, ожидая то ли смеха, то ли грома с небес, но раздался только щелчок ремня безопасности.

Как холостой выстрел.

— Пойдем? — Игорь потянулся к дверце.

— Я живу в летающей тарелке.

— А я — в самолёте, — сказал мужчина чистую правду: дом на Фрунзе так и называли.

— Я в настоящей, как у марсиан.

— Ты меня пригласила? Или нет? — по-деловому уточнил Игорь.

Светка решилась.

— Я быстро, жди.

Она выбралась из машины и, отойдя на пару шагов, запрокинула голову.

Высматривала что-то, потом махнула рукой, будто сигналя: вот она я, здесь.

— В грузовой заедешь? — обернулась она к машине.

— Что? — Игорь потянулся к дверце.

— Она контейнер спустит, — наклонившись к окну разъясняла Светка. — Грузовой. Лифт грузовой, нужно машину туда загнать.

— Свет, — Игорь потёр лоб. — Я устал — хуже собаки, давай ты в другой раз меня разыграешь?

— Давай, — тихо-тихо согласилась женщина. — Мы на месте, дальше не проедем.

Лифт, вернее громадный рыжий контейнер, тарелка всё-таки спустила, перегородив выезд с пустыря. Заботливо развернула к машине, чтобы той удобнее было въезжать задним ходом, даже подсветила дорогу.

— Это… — Игорь всё-таки вышел. — Это… Поехали отсюда, Свет, — велел он твердо.

— Нет. Это моя летающая тарелка.

То, что висело над головой, закрывая полнеба, тарелкой не было. Ну никак… словно Эверест потерял вес и взлетел, сохранив массу. А лифт-контейнер приглашающе обнажил кислотно-оранжевое нутро.

Впервые за несколько лет Игорь не знал, что сделать: самым верным казалось взвалить женщину на плечо и унести от космических тарелок в свою комфортабельную и обыденную берлогу.

Или просто уйти из-под нависшей над пустырем глыбы. И, заодно, от Светки? По всему выходило, что так: лицо у неё было, как у партизана перед допросом. Или как у парашютиста перед первым прыжком.

— Свет, послушай… поехали ко мне. Потом вернемся, если захочешь, и поднимемся. Не сейчас.

— Почему?

Слов у Игоря не нашлось. Пока он соображал, как тут можно ответить, Светка тоже что-то надумала, кивнула сама себе и, подхватив сумку с капота, пошла к этому “лифту” дикой расцветки.

— Пока.

Похоже, она торопилась уйти: даже походка у неё сделалась резкая, от бедра.

Сзади джинсы были… особенно убедительны.

— Стой. Свет, — лифт уже закрывался, и Игорю пришлось поднырнуть под опускающуюся дверь. — А на чём эта махина летает?

— Да чёрт её знает. Тебе-то какое дело? - женщина зло надавила на кнопку, отчего дверь застыла, а потом поползла вверх, открывая выход.

— Так. Думаю, — Игорь одной рукой притянул Светку, а другой нажал на ту самую кнопку, разрешая лифту закрыться и унести их в самое брюхо взлетевшего Эвереста. — Вдруг заправлять придётся…