Круговращение вечной подвижности

Вдохновляющая выставка живописи и карандашных рисунков Игоря Бессонова открылась в конце прошлой недели в картинной галерее (второй этаж) Новокузнецкого муниципального банка.

Прежде всего следует сказать, что Бессонов — блистательный рисовальщик. Эту очевидность выставка в банке нелишний раз подчеркивает и выявляет выпукло и ярко.

“Линия есть мысль”, — говорил, кажется, Дега, — один из рисовальщиков божией милостью.

Игорь Бессонов в этом значении слова мыслит безукоризненно: его линия точна, она уверенно схватывает форму предметов, нежно очерчивает формы женских (если речь о них) рук, плеч, шеи, бедер.

“А я пред чудом женских рук,/ Спины, и плеч, и шеи/И так с привязанностью слуг/ Весь век благоговею”, — Борис Пастернак в “Объяснении”. (Не случайно же одна из посетительниц открытия выставки записала в Книгу отзывов взволнованным почерком: “Картины Бессонова — прелестны. Они легки, радостны, прозрачны, юны. Только обидно, что среди портретов нет ни одной дамы, похожей на меня…”).

Подойдите и посмотрите, как мастерски, без отрыва и помарок, он безукоризненно вычерчивает карандашную линию. Что делает рисунок, раз за разом меняющий положение модели, ее позы, рисунок, который вроде служит лишь основой для будущей живописной работы, вариантом поиска, совершенным и самодостаточным в остановленном мастером мгновении: оно (он — рисунок) прекрасно.

Собственно, нам подарен шанс заглянуть в мастерскую художника, пусть в малой степени, но проследить, как движется мысль Бессонова, как он, перебирая варианты, находит тот, что, на его взгляд, наиболее совершенен. На “рядовых” выставках подобное просто не увидишь.

А здесь — пожалуйста: несколько, кажется, превосходных вариантов “Голубого покрывала”, варианты “Лены”, “Александры”, в том числе карандашные.

Это приоткрывает тайну творчества, приобщает к ней зрителя выставки (во всяком случае верится, что это так).

Отдельного разговора заслуживает, на мой взгляд, работа Игоря Бессонова “Мелодия поэзии Элиота”, поэта, как мне доселе казалось, с творчеством Игоря Борисовича имеющего мало точек соприкосновения.

Слова, как и музыка,

движутся

Лишь во времени, но то,

что не выше жизни,

не выше смерти.

Слова, отзвучав, достигают

Молчания.

Только формой и ритмом

Слова, как и музыка,

достигают

Недвижимости древней

китайской вазы,

Круговращения вечной

подвижности…

Вот именно — формой и ритмом. Они — неотъемлемая часть картин и рисунков Игоря Бессонова.

Это и объединяет Элиота и Бессонова, как объединяет всякое большое искусство. 

Александр Бокин (фото)