Экспортный продукт

Художники Илья Храбрый (графика), Роман Ахметгалиев (живопись, печать) и Андрей Богданов (скульптура, керамика) при деятельном сочувствии искусствоведа Татьяны Высоцкой (которая “сжала идею” до четких формулировок) “выдали на-гора” художественный концепт “Продукт на экспорт” в совершенно, кажется, “немодном” — здорово забытом в последнее время и невостребованном индустриальном жанре.

Чтобы “выдать на-гора”, надо сначала спуститься в шахту. Что они и сделали, заручившись “сопроводиловкой” с просьбой о содействии за подписью заместителя главы города Владимира Роккеля к руководству шахты “Юбилейная”: “Авторы… ставят перед собой цель эстетического осмысления пространства, грандиозной мощи техники, промышленных конструкций как неотъемлемой части современной природной среды в процессе цивилизации”.

Давно, насколько знаю, засела в Илье Храбром эта индустриальная “грусть” (вспоминаю “Гренаду” Михаила Светлова), а у Романа Ахметгалиева — прокопчанина - несколько поколений уже по мужской линии — шахтеры (эти двое, будем точны, и педалировали идею).

После спуска в недра “Юбилейной” и Андрей Богданов, что называется, рванул бушлат на груди: “Я буду работать!”

Открытий было много. Например: “Оказывается, в шахте идет дождь”.

Эти открытия и преломились в эстетическое впечатление, а затем и в произведения, которые и объединены выставкой в Доме творческих союзов “Продукт на экспорт”.

Название многозначно: Кузбасс обеспечивает “черным золотом” не только Россию, но и экспортирует за рубеж. Сегодня мы готовы экспортировать свой художественный продукт.

Продукт, который уже на новом уровне осмысливает индустриальное пространство города и Кузбасса: “выразительность его рельефов, грандиозную мощь техники, техническую эстетику конструкций” и так далее. Это восхищение сегодня лишено “идеологического” контекста, оно, пожалуй, наиболее четко выражается эмоциональной фразой Ильи Храброго: “Это еще и функционирует!”

“Регион мегаграфичный, — добавляет Илья. — В Прокопьевске есть шахта “Коксовая”, сквозь нее идет дорога от одной остановки до другой. Шахта внутри города, но и город внутри шахты”.

Отличная метафора!

Собственно, вся выставка и есть метафора прорастания нас и внутри нас индустриального пейзажа края. Мы живем в этом. Мы мифологизируем это.

Отсюда подземные гномы “Петровичи” и “Смена” Андрея Богданова, отдельные фигуры которой похожи на “скифских баб” или, может, точнее, на огромные изваяния острова Пасха — они и должны быть огромными. Впрочем, все здесь стремится к гигантизму, адекватному затее. Главное — найти средства выразительности. Роман Ахметгалиев склеил полиэтиленовую пленку, чтобы на образовавшемся полотне нарисовать наземные конструкции шахт. Получилось здорово: просвечивающие незакрашенные пространства пленки дают ощущение глубины, объема, как раз некоего пространства, в котором “произрастают” мощные конструкции. 

Восхищает его, Романа, БелАЗ, взятый во всей его дикой красоте спереди и сзади. Андрея Богданова скульптурную группу “Посвящение труду”, над которой “могла бы течь река” (цитирую), можно было бы, не выдумывая всяких глупостей, поставить на горе (или в степи) на въезде в город (или Кузбасс).

И, безусловно, хороша графика Ильи Храброго, который, видимо, по своей артистической природе склонен рассказывать истории, любит играть, раскладывая увиденное на составные части, чтобы яснее были видны их мощь, красота, движение, их ритмы.

Отличная работа. Мы словно погружаемся во время, чтобы, вернувшись назад, заново взглянуть на то, что создано за прошедшие десятилетия.

Фото автора.