Углеродный налог

В этом месяце Россия должна принять решение о ратификации Парижского соглашения, которое обяжет страну ввести в последующем углеродный сбор - плату за выбросы парниковых газов. Мы уже писали об опасениях отечественного бизнеса на этому поводу. По разным оценкам, ущерб от введения углеродного налога может составить от 40 до 100 миллиардов долларов. И, кажется, в правительстве вняли этому доводу предпринимателей…

Как утверждают “Известия”, ссылаясь на конфиденциальный источник в Кабмине, ратификация будет отложена минимум до 2020 года. Мнения экспертов, дискуссия в прессе и публичные заявления бизнесменов и политиков как за, так и против углеродного сбора склонили руководство страны к мысли повременить с ратификацией. Видимо, во внимание были приняты и протесты Российского союза промышленников и предпринимателей, и чисто политические резоны. Россия не раз становилась жертвой собственного энтузиазма, с которым она стремилась “быть вместе со всем цивилизованным миром”, а потом обнаруживала, что “цивилизованный мир” видит в ней не столько партнера, сколько конкурента, который открылся ему своей уязвимой стороной.

В исследовании, подготовленном этим летом Институтом проблем естественных монополий (ИПЕМ), отмечается, что во введении углеродного сбора заинтересованы далеко не все страны мира, а лишь те, которые стремятся ограничить импорт энергоресурсов, — это главным образом страны Западной Европы. Соответственно, “равные обязательства” стран-импортеров и стран, добывающих ископаемое топливо, производящих энергоемкую продукцию, дают неоспоримое преимущество экономике первых. Не говоря уже о том, что борьба с “перегревом планеты” совпадает с экономическими интересами компаний, специализирующихся на производстве оборудования для возобновляемой энергетики. 

Таким образом, основные российские экспортеры промышленных товаров первого передела (нефти, газа, металлопроката, удобрений) оказываются “на другой стороне баррикад”. Это мнение генерального директора ИПЕМ Юрия Саакяна приводят “Известия”. Ограничения, налагаемые на промышленность, означают для одних государств всего лишь прекраснодушную декларацию и даже немалые выгоды, в то время как другие страны столкнутся при исполнении требований Парижского соглашения с реальным падением ВВП. Согласно этому документу, отчисления от углеродного налога будут аккумулироваться в международном Зеленом климатическом фонде, а затем распределяться среди развивающихся стран для адаптации к глобальному потеплению. Вопрос: получит ли Россия доступ к ним? — остается открытым. Во всяком случае, до момента ратификации он остается не проясненным.

По словам Юрия Саакяна, введение углеродного налога означает массовые сокращения на множестве предприятий страны. “Разные отрасли пострадают по-разному, но больше всех — энергетика, затем нефтегазовая отрасль, цветная и черная металлургия, угольная промышленность”. Не надо быть экспертом, чтобы заметить: Кузбасс — весь в этой “расстрельной обойме”.

Судя по всему, заявления глав угольных регионов, в том числе Амана Тулеева, а также письмо Александра Шохина Владимиру Путину, в котором изложена консолидированная позиция РСПП и содержится требование тщательного анализа готовности экономики к углеродному сбору, были услышаны в руководстве России. Как сообщают “Известия”, ведомству вице-премьера Александра Хлопонина, курирующего недропользование, поручено подготовить и предоставить правительству до конца года оценку влияния на российскую экономику последствий ратификации Парижского соглашения.

Николай Чагин.