Индия-2016

(Продолжение.

Начало в № 140, 141.)

Я немного поразмышлял, почему индусы строят дороги в этих горах без капитального укрепления стен, без дренажных канав и труб под полотном дороги для отвода водопадов. Никакого железобетона. Только камни, уложенные вручную. Поэтому происходит вечное размывание, заваливание сверху и обвалы вниз. Поэтому идет вечный ремонт дорог. Индусы так строят от нехватки средств? Или это сознательный подход, ибо возможно, что никакой железобетон и прочие технические хитрости в этих гигантских горах ни от чего не спасут, и неукротимая стихия все равно сметет рано или поздно дело рук человеческих? И все усилия и вложения пропадут даром? А может быть, так индусы решают проблему занятости своего миллиардного населения?

Дорожные рабочие, как правило, представители какой-то другой расы. По цвету кожи они чернее негров и очень худые. Может быть, они относятся к какой-то касте отверженных? Они вечно таскают громадные валуны, потом долбят их кувалдами, а потом раздолбанное кувалдами долбят уже молотками до фракции щебня. В некоторых районах ремонтом дорог занимаются люди иной, “цыганской” расы. Работают они семьями. Долбежкой щебня часто занимаются женщины с серьгами в носу. Рядом копошатся маленькие дети. Ручной труд преобладает не только при ремонте дорог, но и при строительстве домов. Мы постоянно видим, как женщины таскают на голове строительный раствор в специальных тазиках.

Вообще, народностей в Индии больше, чем было в СССР. И они все внешне отличаются. Индоарийские племена на севере мало чем отличаются от таджиков, а часто люди вообще похожи на чернявых русских.

В южной части преобладают дравидийские племена. Их внешность и чернота варьируется от афронегритянской и австралоидной до цыганской.

Ну, а в Ладакхе живут монголоидные ладакхи, близкие к тибетцам. 

На перевал Ротанг Ла (Rohtang La) 3977 метров на машинах привозят много индийских туристов из южных штатов. Везут специально, чтобы они увидели и потрогали снег. Но сейчас снега нигде нет. Туристы ходят озабоченные. Даже почему-то к нам подходили и спрашивали, где снег. Снег виден только на далеких вершинах, руками не потрогать.

Вот, кстати, по перевалу ходят с термосами женщины той самой “цыганской” расы, только без сережек в носу, предлагают чай, кофе, пирожки.

Встретили индийских велосипедистов из полупрофессиональной команды. Едут в Лех с сопровождением. Супермегапозитивные ребята. К нам отнеслись, как к родным. Не знали, что бы такого хорошего нам сделать. Придумали — угостили конфетами.

До города Манали не доехали 3 километра, завернули налево в деревню Вашишт (Vashisht). Там есть священный целебный горячий источник, в котором нам обязательно нужно освятиться и исцелиться.

Для мужчин и женщин отдельные ванны. Вход бесплатный. Но надо знать, как себя вести, чтобы ненароком не сделать что-то не так и не осквернить источник. В источнике этом долго не по-сидишь, наверное, есть радон. 

Вечером нашли кафе, где очень все вкусно. Вкусные кафе мы вычисляем очень просто, куда народ валит, как к себе домой, там вкусно. Где тишина и мрак запустенья, туда нос не суй.

С раннего утра местный народ идет с полотенцами в источник. Для них это, наверное, обычная утренняя гигиеническая процедура. Мы тоже сходили в источник и поехали в Манали.

Первым делом приехали на автовокзал. Там по-английски ничего нигде не написано. Разобраться сложно. Но нам опять фартит. Сначала нам взялся помогать индус, потом возникла русская девушка, которая живет в Манали постоянно. Она нам все рассказала, показала, объяснила. Так мы купили билеты на автобус до города Дехрадун (Dehradun) на завтра на вечер.

Этот же индус отвел нас в хороший отель за 500 рупий на троих. Индусы продолжают удивлять своей доброжелательностью и стремлением помочь. Один из нашей тройки является самым недоверчивым человеком в мире. (Так он сам о себе говорит.) Даже он здесь немного расслабился и стал больше доверять индусам: “Только напряжешься, подозревая развод на деньги, а потом, бац, начинаешь понимать, просто люди искренне помогали”.

Погуляли по маналийскому Арбату - Мэйн Базару. Погуляли по маналийскому парку с гигантскими соснами и валунами, как в Карелии. Поели разных вкусностей — от мороженого до ананасовых и манговых фрешей. 

Сегодня у нас по плану поездка в деревню Наггар (Naggar), мы хотим посетить музей — усадьбу Рериха.

Сели в свой первый автобус в Индии. Впечатлений столько, что после третьей поездки можно написать роман из индийской жизни. Никаких остановок нет. Сажают всех, кто махнет рукой. Так же и высаживают, где пожелаешь. Все это происходит по свистку кондуктора. Поэтому в автобусе стоит постоянный свист. Также и в пробках или при разъездах со встречными в узких местах, кондуктор выскакивает и непрерывно подает водителю сигналы свистом. Кондуктор постоянно выскакивает и заскакивает в автобус. Именно он хозяин в автобусе, а не водитель. Но водитель может увидеть на обочине своих корешей, остановиться, выйти и минут десять болтать о чем-то важном. На сиденьях, на которых у нас обычно сидят вдвоем, индусы сидят втроем. Все при этом очень позитивные. Никто и не думает строить из себя крутого. Локтями не толкаются, живут просто — как дышат.

Осмотрели экспозицию. Картины можно смотреть. А вот быт Рерихов, жилые комнаты — только через стекло. Внутрь комнат заходить нельзя.

Управляют всем эти музейным хозяйством русские муж с женой, искусствоведы из Москвы. Мы с ними случайно там встретились. Долго беседовали. Они рассказали, что если пускать индусов внутрь комнат, то они обязательно все будут трогать руками. И так всем ценным артефактам может не поздоровиться. У индусов очень сильная потребность в тактильных ощущениях. Они как дети. Им все надо потрогать. Поэтому они и едят руками. Может быть, поэтому они чешут гениталии в общественных местах? Детская непосредственность плюс потребность потрогать руками.

Приехали на автовокзал, упаковали велосипеды. Одна проблема. Как найти свой автобус? Спросили в кассе, кассир написал на бумажке номер автобуса.

Загрузили велосипеды на крышу.

Поехали в почти пустом автобусе. Но кондуктор свистит каждые пять минут. И междугородний автобус движется в том же ритме, что и пригородный. Мы ползем, а не едем. Только сажаем и высаживаем. Ехали около 600 километров до Дехрадуна 17 часов.

В 11 часов приехали в Дехрадун — столицу штата Уттаркханд. Невозможная жара, пыль и миллион машин и мотоциклов. Очень не хочется выезжать из города своим ходом в таких адских условиях. Пошли на автовокзал узнавать, может, можно на чем-то подъехать ближе к цели. Также нет надписей на английском. Спросили в справочном, потыкав в точки на карте: сюда можно доехать? А сюда? Оказалось, можно до городка Баркот (Barkot). Где-то на окраине автовокзала кучкуются пригородные автобусы.

И опять индусы проявили свою сообразительность во всем блеске. Кондуктор сразу понял, что нам надо в Баркот и что нам многого не объяснить, все равно не поймем. Он сам быстро закинул велосипеды и рюкзаки на крышу. Не прошло и часа после прибытия в Дехрадун, а мы опять едем в автобусе. Через 2,5 часа приехали в городок Викашнагар (Vikasnagar). 

Кондуктор помог нам выгрузиться и только сейчас сказал, что “ченч бас”. И тут как раз подъезжает автобус до Баркота. Наш кондуктор сдает нас новому кондуктору, обнимает на прощанье. Новый кондуктор тоже помогает закинуть велосипеды на уже забитую под завязку крышу.

До Баркота 110 километров. С равнины начинаем забираться в горы. Автобус набит битком. Даже козы едут пассажирами и норовят обгадить наши рюкзаки. Автобус несется, экстремально проходя повороты, устраивая гонки с грузовиками. Ехали 6 часов. 

После суток, проведенных в салонах трех автобусов, вновь оседлали своих двухколесных ишаков. Едем из Баркота в Ямунотри. Дорога сказочная. Асфальт хороший, машин нет, высота набирается быстро. Приехали в поселок Джанки-Чатти (Janaki-Chatti). Заселились в самый крайний верхний гест за 500 рупий. 

Дальше ни автомобильной, ни велосипедной дороги нет. До Ямунотри, где находится храм богини Ямуны, нужно идти 6 километров по оборудованной дорожке со множеством ступеней. Можно проехать этот путь на осле, можно нанять четырех крепких индусов, и они занесут вас на плечах. Подъем очень крутой. На 5 километрах более 500 метров набора высоты.

Интерес наш был сосредоточен не на храме Ямуны, а на горячем источнике, который там находится. Хозяин нашего отеля, юноша по имени Дипак, пошел с нами. По дороге он нам сказал, что он является священником храма Ямуны и проходит этот путь наверх ежедневно. Он нам долго объяснял родословную богини Ямуны. Из его долгой речи я понял, что Ямуна - сестра бога смерти Ямы, сестра Солнца Сурьи и дочь Кришны. Остальные родственные линии с Шивой и другими персонажами я не уловил.

На пути видели множество больших обезьян. Дипак сказал, что они могут быть опасны тем, что могут сверху бросать в людей камни. 

Через 1 час 40 минут пришли. В Ямунотри два горячих источника. Один с кипятком, в котором варят рис для прасада; другой с температурой градусов 45. В нем и должны искупаться все паломники ради обретения счастья, здоровья, молодости и удачи. Источник оказался великолепный. Намного приятней, чем в деревне Вашишт. Сидеть можно долго без неприятных ощущений. Уже поздно, скоро наступит темнота, поэтому народ весь разошелся. Мы в источнике одни. Еще один пунктик нашего везения.

После источника, Дипак повел нас на этаж выше. Там находится храм (по-индийски “темпл”) Ямуны. Темпл очень сильно отличается от нашего представления о храмах. Нет никакого большого пространства, высоких куполов, художественных росписей, ничего такого нет. Это такой небольшой закуток со статуэткой какого-нибудь бога. Перед статуей либо тлеют угольки, либо дымятся благовония. Все это украшено разноцветными гирляндами. Часто такой темпл бывает в каком-то углублении в скале, или недалеко от дороги или тропы построена будка метр на полтора, внутри нее находится Бог. Рядом с таким темплом обычно бывают кучи мусора. Путник может остановиться возле такого темпла, воскурить благовония и попросить о чем-нибудь материальном или духовном. Еще не было случая, чтобы просьба не удовлетворялась. Так что, если у кого-то еще остались желания в этой жизни, — вперед, в Гималаи.

В храме Ямуны с нами проделали сложную процедуру. Мы стали на колени перед темным ликом богини Ямуны. Браман что-то сыпал нам на ладошки, мы это бросали на угли, потом он капал нам воду на затылки и на ладошки, мы тоже ее брызгали в сторону богини. Потом нам на лбу нарисовали тилаки, то есть благословили. Все это было под медитативное напевание на санскрите. Затем вручили по горячему мешочку с вареным рисом. Он сварен в кипящем горячем источнике. Этот освященный рис называется “прасадом”.

Мы согласились на эту процедуру из интереса и вполне понимали, что после всего надо будет пожертвовать небольшую сумму. Но когда главнокомандующий браман завел речь о “донейшн” в тысячу рупий, возник диссонанс. По нашим понятиям, священник, тем более браман, не должен заводить речи о деньгах. А тут был явный развод на деньги любопытных (богатых, щедрых, глупых) белых туристов. Наш опытный друг Алексей Менькин просветил нас, что обычная сумма донейшн составляет 10 рупий. Мы пожертвовали чуть больше, чем вызвали улыбки у окружающих нас священников, ачарьев, брахмачарьев, махараджей, йогов и садху.

Назад идем в темноте с фонариками. Никакой надежды, что внизу какая-нибудь дхаба еще работает. Вдоль тропы начали появляться балаганы и навесы, под которыми какая-то жизнь шевелится. Почуяли носом запах еды, заглянули под навес. Индус чего-то варит. Спросили, можно ли поесть. Индус нас пригласил и через минут двадцать накормил картошкой с мясом. Мясо — полнейшая неожиданность в этом священном, исконном, индуистском месте. А индус варил, скорее всего, ужин для себя и своей семьи. Очередной пунктик удачи. Вряд ли мы где-то еще смогли бы поесть.

Утром Петя с Андреем принимаются ремонтировать дырявое Петино переднее колесо с лысой покрышкой, а я побежал вверх, чтобы еще разок окунуться в горячий источник, омолодиться и набрать счастья и удачи про запас. 

Бежал я 50 минут, обогнал четыре каравана ослов. Наблюдал, как несут на плечах немощных бабушек и дедушек. Носильщики шагают нога в ногу, рука в руку и даже дыхание в дыхание. Темп их движения очень высок. Обогнать их удалось только бегом.

Я полчаса сидел в источнике, наблюдал за народом. Вот священник привел несколько женщин, но женщины не купаются. Священник наклоняет их головы над источником и окропляет водой из ладони. Женщинам для счастья и удачи достаточно и этого.

Во многих отчетах по Индии есть снимки, на которых голодные священные коровы жуют картон. Мы на пути много раз видели коров, жующих картон. И жевали они его при наличии вокруг безграничных запасов травы. Так что не от голода они его жуют, а, наверное, просто имеют извращенный вкус. Или в состав картона входит усилитель вкуса.

Деревенские женщины очень похожи на цыганок. Бабушки с серьгами в носу сидят на крылечках, курят трубку.

Дорога забирается серпантином в гору, и от Ганга мы набираем 500 метров высоты. Но приходится их сбрасывать, опять падать в Ганг. Таких локальных наборов высоты еще две штуки. Дорога иногда очень плохая. В июне ее смывало, сейчас, видимо, делают новую дорогу. Вязнем в свеженасыпанном гравии.

Вокруг яблочные сады, все деревья усыпаны яблоками. Вдоль дороги стоят ящики, ждут, когда придут машины и заберут. Раза три просил продать пару яблок, мне давали без денег. Но яблоки оказались совсем не сладкие, как трава.

Приехали в Ганготри. Выбрали не самый дешевый отель за 500 рупий, но зато с видом с балкона на беснующийся Ганг.

Теоретически селение Ганготри считается истоком Ганги, но на самом деле отсюда до самого истока Ганги — 19 км пешего пути по красивейшему ущелью до ледника Ганготри. Ледник окружен девятью шеститысячными вершинами. Пойти туда просто так не получится. Надо получать пермит. Раньше исток Ганги действительно находился на месте селения Ганготри, но это было тысячу лет назад. За тысячу лет одноименный ледник Ганготри, с которого берет свое начало великая Ганга, отступил на 19 км, но селение Ганготри до сих пор считается местом пребывания богини Ганги, здесь стоит древний храм богини Ганги, и сюда приезжает много паломников.

Вот красивая легендочка по этому поводу:

Когда-то, в незапамятные времена, Ганга была небесной рекой и протекала по небу. Но жил-был один царь, звали его Багирати. Он был настолько праведным, что к его просьбам прислушивались даже боги. Стал он молиться и просить небесную Гангу спуститься на землю, чтобы она своими водами омыла прах его предков и смыла их грехи. Ганга прислушалась к его молитвам — и низверглась с небес. Но, чтобы своей мощью она не сокрушила Землю, великий Шива подставил свою голову, и Ганга стекла на Землю по его прядям. Одна струя стекала по одной пряди (река Багирати), другая — по другой пряди (река Алакананда). Затем они соединились в один поток, и с этого места великая река уже называется Гангой.

Поэтому бог Шива изображается с Гангой на голове.

Ганготри — небольшой поселок с одной узенькой пешеходной улицей. Заканчивается улочка храмом Ганги.

Мы прогулялись среди этих святынь. Видно, что недавно тут был сель и много чего разрушено. На берегу паломники выполняют положенные обряды. Омываются в Ганге, стирают свои одежды и тут же развешивают их просушивать. В специальные кувшины набирают воду и затем льют ее назад в реку с высоты поднятых рук. Затем долго возносят молитвы своим богам. Тут хороши бы были объяснения опытных людей. И этих опытных людей вокруг нас много. И они готовы с нами поделиться своими знаниями. Но мы в своем бестолковом невежестве не понимаем языка межнационального общения.

Народ ходит очень колоритный. Без знания невозможно отличить святого аскета, садху, йога от обычного нищего. 

Едем вдоль водохранилища Tehri Dam. Приходится углубляться в сторону на 5 - 10 километров по многочисленным притокам Ганга с постоянным набором и сбросом высоты в 200 — 300 метров. А у притоков Ганга есть свои притоки, в которые тоже надо углубляться на несколько километров до моста через этот приток. Если посмотреть сверху на траекторию нашего движения, то это будет такая причудливая овальная ромашка, от каждого лепестка которой, отходят еще несколько лепестков.

У на сегодня второй день бесчисленных проколов и обломов сосков. На этот раз колется Андрей. У нас уже не осталось целых запасных камер, все исклеено. Поминаем добрым словом магазин “Фанспорт”, который спонсировал нас запасными камерами и покрышками.

Опишу довольно типичную для Индии сценку, характеризующую мировосприятие индусов.

Вот мы возимся на обочине с очередным проколом. Рядом останавливается машина. Как ехала почти по центру дороги, так и встала. Выходят два индуса, спрашивают, не нужна ли помощь, кто такие, откуда? Узнав, что мы из России, начинают хвалить Россию, Путина, рассказывать о том, как много Россия помогала Индии. Просят сделать совместный снимок и всеми силами стараются, чем-то быть полезными. В это время две машины едут навстречу друг другу и утыкаются в их машину и не могут разъехаться. Наши индусы и ухом не ведут. Эти встречные машины тоже не высказывают никакого возмущения, а начинают пятиться задом, выполнять разные сложные маневры, и, наконец, разъезжаются. С одной стороны кажется, что это эгоизм со стороны наших индусов — бросили машину, а она мешает другим. Но с другой стороны мы видим полное хладнокровие, спокойствие и, возможно, даже взаимное уважение. Стоит машина посреди дороги — значит, так надо. Наблюдая их повседневную жизнь, мы также ни разу не заметили, ни малейшего признака агрессии по отношению к ближнему. И хотя ездят по дорогам они без правил движения, агрессивно и зачастую на грани фола или смертельного риска, но не сталкиваться, им помогает не только запредельная реакция, но и взаимное уважение и беспрецедентная уступчивость. 

Николай Белых.

(Окончание следует.)