Арт-хаус in mass

“Дэвид Кроненберг экранизировал роман Дона ДеЛилло про сумасшедшие сутки из жизни молодого миллиардера”, — вещали в трейлере. Нет, не ждите никаких “сумасшедших суток”: сумасшедшим можете стать вы, если пойдете в кинотеатр будучи неподготовленными к просмотру. Никакого триллера, драмы в современном, массовом понимании. Роберт Паттисон в главной роли в афише может еще больше запудрить вам мозги. Внимание! Прежде чем пойти на фильм, подготовьтесь к нему, полистав страницы в интернете.

“Ничего не понял” — это еще божеская реакция, которую можно услышать после окончания “Космополиса”. Хуже — ёрзать в кресле, постоянно трепать волосы, ругаться вслух или просто сидеть в трансе с открытым ртом или идиотским недоумением: “Господи, ну зачем было такое снимать и еще выпускать в прокат!”.

Это авторское кино, не рассчитанное на массовую аудиторию кинотеатров. Обещанные “сумасшедшие сутки, полные забавных, невероятных случайностей и встреч с разными людьми” превращаются в невыносимую, абсолютно лишенную динамики тягомотину. 28-летний Эрик Пэкер, миллионер, садится утром в белый лимузин, оборудованный всеми техническими новшествами так, что одновременно является и домом, и офисом на колесах. Эрик теряет тонны денег в день, и его уже давно не заботит это. Сегодня он захотел просто подстричься, несмотря на то, что для этого нужно пересечь весь Манхэттен, где встречают президента США и хоронят известного рэпера. На пути к парикмахеру к Эрику в лимузин попадают юный компьютерный гений, проститутка, врач, мать-одиночка, финансовый аналитик. Как они туда попадают, откуда они вдруг появляются на улице рядом с “офисом” Эрика, — остается тайной.

Роман ДеЛилло, экранизированный режиссером Дэвидом Кроненбергом, наполнен диалогами, внутренними монологами и подчинен канону классической драмы: единство места, времени и действия. Весь фильм — это череда монотонных диалогов в полной тишине! Только пару раз за весь сеанс прозвучало короткое музыкальное сопровождение, нарушившее гробовую тишину внутри лимузина. Эта пара “музыкальных” минут была отдушиной для зрителя.

Первые минут 15 я была уверенна, что слышу некачественный, неправильный перевод: герои говорят уж очень коряво, обрывисто, непонятно. Эрик и его спутники, попадающиеся на пути, изъясняются каким-то нечеловеческим, недоступным обычным зрителям языком. Среди прочего я уловила, что обсуждается проблема падения юаня. Эрик поставил на то, что юань будет расти, поэтому главного героя ждет полное банкротство. Но ни на мимике, ни на речи, тембре голоса героев — это никак не отражается! Занимаются ли они сексом, узнают ли о смерти всеми любимого музыканта — все остаются со мраморными физиономиями. Живые памятники.

И в этом, оказывается, весь смысл: люди теряют себя, становятся живыми мертвецами в век технологий, глобализации, виртуальности. Эрику Пэкеру становятся недоступными нормальные человеческие переживания. Ему наплевать на то, что происходит с обычными людьми, компьютерные системы полностью контролируют его бизнес и жизнь. Но сегодня он захотел прожить обычный день, прикоснуться к живой, не виртуальной мультимиллионерной жизни. Поэтому Эрик едет стричься к давнему знакомому парикмахеру. Но даже там, в скромном жилище дедушки-мастера, люди не слышат друг друга. Каждый герой говорит о своем наболевшем, никто не слушает собеседника.

Фильм Дэвида Кроненберга, который был показан в конкурсе Каннского фестиваля, нацелен на зрителя, желающего подумать, поразмыслить и готового напрячь свои извилины. “Космополис” нужно пересматривать несколько раз, чтобы понять его идею и получить от этого эстетическое удовольствие. А зритель, желающий отдохнуть, развлечься, прочитав в афише про драматический триллер — фильм о “сумасшедших сутках из жизни молодого миллионера”, зря потратит деньги и время в кинотеатре.